— Ты не веришь мне? — его глаза немного расширились, затем сузились. — Думаешь, я стал бы лгать о чем-то столь важном, как еда?
Я развела руки в сторону в притворной капитуляции.
— Извини, Никсон. Да, я верю тебе, и если ты когда-нибудь устанешь содержать свою маленькую банду, то ты можешь стать всемирно известным шеф-поваром.
— Маленькая банда, — повторил он. — Ты говоришь, как моя мама.
— Что именно?
— Она называла меня и остальных ребят маленькой бандой, — он нанизал немного еды на вилку. — Но сейчас она уже этого не делает.
Очевидно, Никсон чувствовал себя некомфортно. В нем еще что-то изменилось?
— Она научила тебя готовить?
— О да, и мой отец ненавидел это, — его взгляд стал мягче, когда он наклонился и облизнул губы. — Я провел все свои ранние годы на кухне, держась за мамину юбку и тестируя всю еду, приготовленную ею. Она много готовила.
В моей голове, сквозь нечеткую память, пробивались мысли о маленьком мальчике, кричащем на меня на кухне, потому что я кинула в его волосы тесто. Я засмеялась. Я совсем забыла об этом!
— Что? — поинтересовался Никсон.
— Ничего, — я покачала головой. — Просто я мало что помню из тех времен, когда была маленькой. Дедушка сказал, что воспоминания, связанные со смертью родителей, могут травмировать меня, поэтому все, что я помню — это борьбу едой на кухне с маленьким мальчиком.
Он усмехнулся:
— Что случилось?
— Я думаю, он был зол из-за того, что тот, кто готовил печенье, в первую очередь дал мне попробовать оставшееся от него тесто. В любом случае, я помню только то, что он бросил в меня тесто, пытаясь отомстить, а я бросила в него в отместку. Мы боролись, и, если мне не изменяет память, он упал и ударился головой о столешницу. Я уверена, у него остался шрам.
— Ничего себе, ты была ужасным ребенком, — Никсон кивнул головой. — Я впечатлен.
Я не успела заметить, как он придвинулся ко мне ближе.
Я медленно потянулась и схватила его за руку.
— Ты помнишь еще что-нибудь о своих родителях? — спросил он мягко. — Или ты предпочитаешь не говорить об этом?
— Я действительно не знаю, что чувствую по этому поводу, — я пожала плечами, и резкий порыв ветра заставил меня прижаться ближе к Никсону. — Воспоминания настолько сумбурные…
— Как фильм, который ты не можешь вспомнить? — спросил он.
— Что-то вроде этого. Я вижу отрывки…
— Расскажи мне об одном из них, — он поцеловал меня в щеку. — Если не возражаешь.
— Хорошо, эм… Я помню, что я была действительно шумной, когда была маленькой. Вокруг меня всегда было много людей, очень-очень много людей. Помню тесто… и очень красивую женщину.
Никсон тут же оживился:
— Мне нравятся красивые женщины.
— Очень смешно, — я сжала его руку. — Я не знаю, почему я всегда вспоминаю ее. Я знаю, что это не моя мама, потому что я видела фотографии мамы и немного помню ее лицо.
— Как выглядела эта красивая женщина, а? — Никсон выпустил мою руку из своей крепкой хватки и принялся массировать мне шею.
Я сосредоточилась на воспоминаниях, пытаясь воспроизвести их в голове как можно точнее, но все, что я могла вспомнить — это ее глаза.
— У нее… у нее были потрясающие голубые глаза. Как твои.
Он прекратил массаж.
— И у нее был действительно милый смех, он звучал, как…
— Церковные колокола, — закончил Никсон.
Я отшатнулась:
— Что?
Он опустил голову и выглядел очень опечаленным.
— Я читаю мысли. Ты это хотела сказать?
У меня не было желания подтверждать это. Но, я и правда помнила смех, звучащий, словно звон колоколов. Еще один отрывок из моих мерцающих урывками воспоминаний. Я прикусила губу. Это была неудачная догадка.
— Потанцуй со мной, — Никсон встал и протянул мне руку.
— Прямо перед коровами? — пискнула я.
— Э-э, да, — Никсон перевел взгляд от коров ко мне. — Я не думаю, что они будут против. Что такого ты собираешься танцевать, чтобы смутить коров?
Прищурившись, я легонько ударила его по руке.
— Ну же, — мое тело оказалось максимально близко к нему, прежде чем я успела возразить.
Глава 19
От Никсона пахло действительно горчим парнем. Серьезно, его нужно разложить по бутылочкам и продавать в магазинах. На этом можно было бы заработать миллионы. Хотя, он в этом не нуждался.
Мой желудок нервно сжался. Я все еще не могла вычислить причину, по которой он помогает мне, и зачем включил меня в свою группу избранных.