— Нет, ну его, пусть лучше не живет, — с нескрываемой злобой сказал Хозяин. Помолчал, посмотрел на Александру, оглянулся на дочь, которая скакала по газону за мячиком — сама как мячик, — и вдруг признался беспомощно: — Испугался сильно. Очень сильно испугался. Главное — сам же и виноват. Сам же и притащил в дом эту гадость.
— Никаких причин для тревоги нет… — Александра тоже оглянулась, понаблюдала за Настей и пожала плечами: — Вы же сами видите — все в порядке. Да и вообще ничего особенного не было. С детьми такое часто случается. Пустяк, не стоит обращать внимания. Все в пределах нормы. Вы об этом хотели со мной поговорить?
— И об этом тоже, — не сразу ответил Хозяин. Опять замолчал, старательно выпрямляя согнутую колесом серебряную ложку, до конца не выпрямил, бросил на стол, вынул из кармана зажигалку и стал вертеть ее в пальцах. Наверное, нервы. Раньше Александра этого в нем не замечала. Хозяин поднял глаза, непонятно улыбнулся, спросил: — Вы помните, какой была Настя три года назад?
— Три года назад Насте было два года, — с холодком ответила Александра. — И она была совершенно обычным ребенком.
Это можно было считать правдой. Во всех таких семьях дети были почти одинаковые. Раскормленные, неподвижные, с амимичными лицами, бессловесные — без слов сопящие, когда все нравилось, и без слов орущие, когда что-то было не так. Вокруг них обычно суетились по нескольку нянек, кормили, купали, одевали, раздевали, укладывали спать, прятали от сквозняков, от солнца, от дождя, от мороза, от жары, от комаров, от собак, от кошек, от жизни… Соперничали друг с другом — перед хозяевами, не перед детьми. Друг с другом почти не разговаривали. С ребенком вообще не разговаривали. В лучшем случае — сюсюкали умильно: «А исё лозетьку за мамотьку! А исё — за папотьку! Каська холосяя!» Мамы с детьми тоже не разговаривали — не до того было. Времени и так едва хватало на клубы, фитнес, кабаки, клиники пластической хирургии, чёс по бутикам, трёп по телефону и на другие важные и неотложные занятия для дам, которые вращаются в высшем обществе. Вращение требовало полной самоотдачи. При чем тут дети? У детей миллион нянек. И папы с детьми не разговаривали. У пап был бизнес, презентации, брифинги, разборки, сауны, новые проекты, старые долги, конкуренты, компаньоны и коллекционирование кактусов. При чем тут дети? Достаточно и того, что папа оплачивает миллион нянек. Обычно родители спохватывались ближе к школе. Поздно.
Три года назад Александра увидела абсолютно типичного двухлетнего ребенка. Типичного для большинства семей из этого круга. Сдобный пончик, малоподвижный, безрадостный и бессловесный.
— Настя и сейчас совершенно обычный ребенок, — сказала Александра. — Если вы ожидаете от нее каких-то особых достижений, покорения звездных вершин и тому подобного, то должна заранее предупредить: никаких предпосылок для этого нет. Особыми талантами Настя не обладает. К тому же — довольно ленива… Вернее, ничем не увлечена настолько, чтобы заниматься этим подолгу и углубленно. Обычный ребенок. Средний.
Хозяину ее слова не понравились, наверное. Нахмурился. Смотрит подозрительно. Не поверил. Помолчал, грозно кашлянул, не менее грозно сказал:
— Я Герману Львовичу до сих пор благодарен, что вас мне порекомендовал.
Александра промолчала. Герман Львович, ее прежний хозяин, три года назад поссорился с властями из-за какой-то ерунды, кажется, из-за пары миллионов долларов, ссора зашла так далеко, что Герману Львовичу и властям стало тесно в одной стране, а поскольку власти бросить страну на произвол судьбы не могли, то пришлось Герману Львовичу уезжать и бросать страну на произвол властей. Он и уехал, прихватив все свои и несколько чужих миллионов. Заодно и семью прихватил — свою и, по привычке, часть чужой: молодую жену какого-то актера. Александру тоже прихватить хотел, потому что его девятилетняя дочь Ника не хотела расставаться со своей учительницей. Но Александра поговорила с Никой — и та передумала, хоть и поплакала на прощанье. А Герман Львович особо во все это не вникал, сказал: «Как хотите, мне же хлопот меньше» — и пообещал порекомендовать ее серьезному господину. Вообще-то он порекомендовал ее четырем господам. Все они были один серьезней другого. Сидели и серьезно обсуждали, к кому Александра пойдет работать. Чтобы не ссориться, решили в карты сыграть: кто выиграл — тот выиграл. Судьба. Остальные гувернантку на работу не зовут.
Выиграл отец Насти.
Хозяин помолчал, поулыбался непонятно, неожиданно сказал:
— Вообще-то он многим вас рекомендовал. Мы… жребий тянули. Кому выпадет — тот и имеет право работу предлагать. А остальные не имеют. Мне выпало. А так бы все предлагали. У вас такая репутация.