— Скажи, — я попыталась высвободиться, но это, конечно же, было бесполезно, — зачем мне побеждать тебя? Для чего нам вообще сражаться?
Вопрос, казалось, вызвал его недоумение. А меня начала раздражать абсурдность всей этой ситуации. «Ты должна победить его», «по силе вы равны». Да не хочу я побеждать! Да и вообще бороться с ним не хочу, ну что за бред? Он мужчина, а я женщина, какой бы расы в данном случае мы ни были. Нам сражаться — вообще против законов природы. Вот в моём мире феминистки лезут на баррикады, отстаивая свое право на независимость и всячески доказывая равенство полов. И что? Принесла эта борьба счастье человечеству? Нет, конечно, тем, для кого счастье в борьбе, наверняка радостно подоказывать свою точку зрения оппоненту. Ну а остальные-то что?
Вот так и сейчас. Кто пытается столкнуть нас в этой никому не нужной битве? Боги этого мира? А зачем им это? В любом случае, у меня всегда есть выбор. Бог моего мира, к примеру, дал мне самую великую ценность — свободу воли. Вот и воспользуюсь-ка я этой самой свободой.
Нафига мне сражаться и «побеждать» его?
— Если уж условия таковы, что кто-то должен кого-то победить, пусть это будешь ты. Ты выиграл. Поздравляю, победитель!
Он продолжал просто смотреть на меня, и молчал. Есть кто дома? С кем я вообще разговариваю?
— Зоранирианор, будем считать, что ты победил меня. Я признаю себя побеждённой. Я бы даже склонилась перед тобой, будь у меня большая свобода движений, — не удержалась от ехидного тона.
Но надо теперь придержать сарказм и дождаться его ответа, хотя бы. Ощущение, что у него файлы не сходятся из-за разрыва шаблона и операционка нуждается в перезагрузке.
— Ты добровольно подчиняешься мне? — раздался его голос. Из глаз стал уходить этот пугающий белый свет.
— Да, Повелитель, — я кивнула. Нотку сарказма всё-таки сдержать не удалось.
— Ты сделала выбор. В таком случае я лишь возьму то, что принадлежит теперь мне по праву.
Это он про что? Мне послышался в отдалении мелодичный смех. Показалось? Я попыталась повернуться, чтобы увидеть источник звука, и чуть не упала, так как наследник резко выпустил меня. Я схватилась за край алтаря и меня тут же снова поддержали его руки.
— Эллари. Ты моя, — он начал наклоняться ко мне.
— Эм… вообще-то нет, — хоть его глаза были уже почти нормального цвета, но что-то в нем все еще пугало. Хотя, если подумать, то это его обычное… свойство.
— Да, — выдохнул он и поцеловал меня.
Этот его поцелуй отличался от всех, что были прежде. Я уже почти привыкла к его властному напору, но то, что он обрушил на меня сейчас, не походило ни на что, что я испытывала прежде. Сила его магии ворвалась в меня вместе с прикосновением его губ. Чтобы не сгореть в этом пламени, которое, оказывается, никуда не делось из его существа, мне пришлось раскрыться, податься ему навстречу, отдавая ему себя и подчиняясь этой силе. Водоворот энергии захватил меня, и было не понятно, чего было больше в этом безумии — буйства силы или моего собственного желания, которое мгновенно вызвал своими действиями этот мужчина.
Краем сознания я понимала, что он снимает с меня одежду, ласкает уже обнаженную кожу, покрывает поцелуями то, что открывается перед его жадными губами и руками. Но я только радостно приветствовала каждое его движение и подставлялась ему, отдаваясь в его власть, позабыв обо всем, что там мне думалось раньше.
Немного отрезвило меня ощущение холодного гладкого камня, соприкоснувшегося с моей голой спиной — я поняла, что я, уже без одежды, лежу прямо на белом мраморе алтаря между статуями богов. Мне жарко, пульс стучит в висках, а я… смотрю на эльфа, который медленно раздевается, обнажая свое совершенное тело. Блестящие черные волосы, безупречно гладкая золотистая кожа, широкие плечи с выраженным рельефом тренированных мышц. А на груди сиял зеленым светом венец жизни. Но мне уже не было дела до амулета. Я смотрела больше на его грудь, живот с кубиками пресса… Наследник разделся полностью, представ передо мной во всем своем великолепии… обнажающем его очевидное возбуждение. Глядя на меня. Он как будто давал мне возможность осознать всё, что происходит… И нет, не передумать — об отступлении уже речь не шла — это я видела по его глазам, горящим уже не белым, а его собственным черно-зеленым огнем. Таким взглядом мужчина смотрит на женщину, которую хочет. И это взгляд уже собственника, которым он показывает, что он сейчас сделает с тобой все, что пожелает. И я не смогла воспротивиться этому древнему, как мир, взгляду. Моё собственное желание, и до этого пылающее в крови, поднялось до совершенно новой отметки, лавиной сметая остатки самоконтроля. Сейчас было одно лишь важно для меня — я хочу этого мужчину несмотря ни на что, хочу так, как никогда никого в жизни.