— А почему вы, лиир орт Дартен, вдруг решаете, понадобится мне одежда или нет? — слова вырвались прежде, чем я успела их обдумать. Гнев — плохой советчик. — Я с каких-то пор незаметно для себя стала вашей собственностью?
И уже говоря это, я пожалела. Ведь не хочу я знать, что он скажет на это!
— Ты моя. А если ты вдруг забыла о том, что сказал тебе ещё возле озера, так напомню: я убью любого мужчину, который посмеет только подумать о том, чтобы забрать тебя у меня.
Он присел рядом со мной и, взяв за подбородок, повернул мою голову, заглядывая в глаза. Интересно, это со всеми он не церемонится, или только с женщинами? Или это мне персонально так не повезло?
— Ты утверждаешь, что твоего мужа зовут Андрей. Как это понимать?
Что?
— Я был готов убить всех мужчин, которыми ты общалась с тех пор, как возродилась, — продолжал он. — Да, я знаю, что твоя душа не из этого мира.
Он знает! И… Убить? Блин, он реальный псих!
— И… что? — меня как пыльным мешком по голове стукнули.
— Затем я понял, что в твоей ауре нет следов связи с другим мужчиной. Значит, ты не связана обрядом единения ни с кем. Пока, — тут он улыбнулся.
Что значит — пока? А вот не задавай вопрос, Оксана, если не хочешь слышать ответ!
— Сегодня вечером, после того, как я верну Венец жизни на его законное место, я объявлю тебя своей невестой. А ещё через три дня мы соединимся в обряде.
Что?! Он серьезно мне вот так об этом сообщает? То есть просто ставит в известность?
— Нет! — я вырвалась из его рук и переместилась в кресло. Так быстро, что сама удивилась. — Я уже говорила тебе, но повторю ещё раз, я не стану ни твоей невестой, ни, тем более, не согласна ни на какие обряды единения.
Он молчал и просто смотрел на меня с кровати. И не понятно, о чём думал. Интересно, он мои слова вообще услышал? И принял ли к сведению?
— Вы, эльфы что, считаете, что этот ваш обряд — единственная форма брачной связи? И если у женщины нет в ауре этой самой связи, то она, значит не замужем?
— Этот Андрей, которого ты назвала мужем, где он?
— В моём… мире, — я ответила прежде, чем успела подумать.
— Хорошо, — он удовлетворенно кивнул, — пусть живет… там.
— Я человек, — я предприняла ещё одну попытку достучаться до него. — И, более того, я человек из мира, где законы и правила совсем другие, чем в вашем мире. Я никогда не приму вас и ваш мир. И у меня нет магии! Совсем! Я совсем не подхожу в невесты наследнику первого дома!
— Наоборот, только ты более, чем подходишь, — и он довольно улыбнулся.
Эй, я с кем разговариваю? Он вообще слышал хоть слово из того, что я сказала? Я разозлилась. Да что он себе позволяет, эльф ушастый!
— Рианор, ты и вправду думаешь, что я радостно побегу соединиться с тобой в этом дурацком обряде, а потом с удовольствием буду раздвигать перед тобой ноги каждый раз, когда тебе этого захочется?! — все, я взбесилась окончательно! Вскочила и с яростью уставилась на него.
Ага, и что теперь? А он улыбнулся ещё шире, уже победной улыбкой. Медленно, глядя мне прямо в глаза, стянул тунику, оставшись обнажённым по пояс. Я, как завороженная, продолжала смотреть. Это что он собирается делать?
— Подойди ко мне, Эллари.
А я? Я опять не смогла сопротивляться приказу. Сделала шаг.
— Ближе.
Пришлось сделать ещё один шаг. Я стояла прямо перед ним, придерживая простыню руками.
— Спусти ткань на талию и положи руки мне на плечи, — его голос отдавался эхом где-то у меня глубоко внутри, задевая невидимые, но очень чувствительные струны.
Я подчинилась. Простынь теперь болталась на талии, как длинная юбка. Моя обнажённая грудь оказалась прямо перед его лицом. Он громко вдохнул.
— А теперь скажи мне, моя драгоценная, в чем ты мне собралась отказать? — он положил мне руки на талию и медленно повёл вверх.
Неожиданно я оказалась лежащей на кровати на спине, а он — надо мной, опираясь на вытянутые руки. А потом одна его рука переместилась ко мне на грудь.
— Элитари, — сказал он и из его ладони потёк зелёный свет.
А не пошел бы он! Весь целиком, вместе со своей магией, которую я ему зачем-то передала! Кстати, вот мне до сих пор не понятно, зачем богиня мне сказала это сделать?
— Эллари! Откройся. Прими мою магию. Пока ты была без сознания, магия почему-то не воздействовала на тебя. Ты должна открыться мне.
Я помотала головой. Я, как ни странно, смогла вдруг не поддаться его внушению. Пусть мазохизм скорее, но хоть какой-то протест. Хоть в чем-то я смогла ему сопротивляться. Или это он просто не применял ментальное принуждение? Хотелось плакать от бессилия. Такое жуткое чувство — когда ты себе не принадлежишь.