- Нет, сэр, - ответил Пол, пытаясь запомнить хоть крохи этой лавины сведений, извергавшейся на него, пока они с мистером Терренсом мчались полутёмными коридорами.
- Плохо, очень плохо. Это тоже туалетная для учителей, не смей сюда заходить. Второе крыло тебе в общем не нужно, за исключением второго этажа, там классные комнаты. На третьем учительские спальни. Не смей туда заходить. Ещё там библиотека, в ней готовятся к уроком старшеклассники, тебе там делать нечего. На первом - кабинет господина директора, там ты, я полагаю, уже побывал, но не смей туда заходить впредь без особого вызова. А вот и спальни четвёртого класса, - сказал мистер Терренс и резко остановился.
- Не сметь сюда заходить? - не выдержал Пол.
Мистер Терренс посмотрел на него, подслеповато щурясь.
- С таким характером ты быстро заработаешь кучу неприятностей, - коротко резюмировал он и нажал на ручку.
К удивлению Пола, дверь открылась.
Комната ничем особенным не выделялась - спальня как спальня, пожалуй, даже побольше и попросторнее спальни пятиклассников в Хотинтоне. Вдоль стен двуми рядами стояли двадцать двуспальных кроватей; впрочем, о том, что они двуспальные, можно было судить лишь по наличию двух подушек и даже двух одеял на каждой. В Кроули младшеклассники укрывались вдвоём одним одеялом. Пол начинать думать, что Бродуэлл и в самом деле хорошая школа.
- Четвёртому классу у нас везёт, - заметил мистер Терренс, вихрем проносясь по узкому пространству между деревянными спинками и шумно хлопая ящиками комодов. - Как видишь, для вас оборудована отдельная спальня, тогда как первые два класса младших спят все вместе. Так, посмотрим, что тут у нас... надеюсь, у тебя не много вещей?
- О нет, сэр, совсем мало, - ответил Пол, а сам подумал, судьба ли ему ещё увидеть свой саквояжик, который унёс из прихожей чопорный лакей... Это был третий пансион Пола, и во всех трёх лакеи были совершенно одинаковы. Да они, должно быть, всюду такие.
- Хорошо, хорошо.... о, вот. Да. Иди сюда, - сказал мистер Терренс и поманил его, будто малыша. Пол протиснулся между сдвинутыми слишком близко кроватями и подошёл к нему. Кровать стояла одной из последних в ряду, почти у самого окна, и хотя от стены её отделяло добрых десять футов, Пол ощущал лёгкое прикосновение сквозняка, задувавшего сквозь щели в плохо подогнанной раме.
"Мама с ума бы сошла", - подумал он и улыбнулся, широкой, бесшабашной, немного сумасшедшей улыбкой.
- Рад, что тебе нравится, - рассеянно сказал мистер Терренс и хлопнул ладонью по одеялу. - Располагайся с этой стороны. Комод немного шатается, завтра я пришлю столяра. Вечерняя молитва в шесть, ужин в семь, свет гаснет в девять. После того, как свет погас, никто из учеников не имеет права покидать спальни.
- Я знаю, сэр. Я уже учился в пансионах.
- Нет, ты точно заработаешь неприятности и очень скоро, - рявкнул мистер Терренс, проигнорировав множественное число, которое Пол намеренно употребил. - Подъём в шесть. Полчаса на умывание и туалет. Утренняя молитва в половине восьмого, без четверти восемь - гимнастика. В половине девятого завтрак. В девять часов старшие идут на спортивные занятия, остальные - по классам. Занятия до полудня, в полдень гимнастика вместе со старшими классами. Обед в два...
Пол слушал, кивал, больше не перебивая и даже не пытаясь запомнить. Всё это он ещё успеет выслушать и выучить, в крайнем случае будет просто держаться своих. Свои... почти все они были младше его едва ли не на год, и, Пол не сомневался, в массе своей глупее. Но он в третий раз попадал в пансион, и знал, что быть самым старшим и самым умным - не значит оказаться в выигрышном положении. Скорее, наоборот, ведь всегда найдётся рядом кто-то ещё старше и умнее, чем ты.
И при этом он старшеклассник, а ты - нет.
Мистер Терренс наконец ушёл, столкнувшись в дверях с чопорным лакеем. Окинул взглядом саквояжик Пола и ещё раз заявил, что он вскоре наживёт себе неприятности. На саквояжике тоже был тартан - кусочек клетчатой шерсти, которую мать приколола на счастье. Или на несчастье, флегматично подумал Пол. Он собирался снять тряпицу, просто забыл. И шарф тоже хотел снять, но троубриджская осень оказалась холоднее и сырее, чем осень в Лондоне, и он страшно замёрз ещё в экипаже. В комнатах было теплее, и хотя камин в спальне четвёртого класса не полыхал так весело, как в кабинете директора Аддерлея (его, видимо, зажигали только на ночь и только в особенно холодное время), здесь всё же было вполне терпимо. Оставшись один, Пол снял пальто, стянул шарф и, бросив всё это на постель, сел рядом и уставился в окно - казалось, то самое, в которое смотрел совсем недавно, слушая покашливание директора Адделрея. Тот же угрюмый заросший двор представал перед взглядом, те же яблони гнулись под порывами ветра, и даже капля, ползшая по стеклу, была как будто та же самая. А впрочем нет, та ползла в левый угол окна, а эта приютилась в правом. Больше не отличалось ничего.
Миссис Стюарт была, быть может, и права, и это была хорошая школа, но только Пол знал, что все школы одинаковы.
Мистер Терренс сказал, чтобы он устраивался и спускался к вечерней молитве. Это значило, что на сегодня его освобождают от занятий. Это было хорошо. Другой мальчик на месте Пола воспользовался бы нежданной свободой в месте, где не был свободен никто, и совершил бы вылазку с целью разведывания местности. Сам Пол так и сделал год назад, когда попал после Кроули и Хотинтон, за что ему порядком влетело, когда он забрёл ненароком на учительскую половину. На этот раз он никуда не пошёл. Он сидел один в тёмной, холодной, пустой спальне, держась обеими руками за краешек кровати, и смотрел, как сердитый осенний дождь хлещет землю Бродуэлла.
Когда за дверьми раздался гул, Пол обернулся, но с места не двинулся. Гул нарастал, дверь распахнулась, и стайка гогочущих мальчишек влетела в спальню, прыснула во все стороны, болтая, толкаясь и смеясь. Его сперва даже не заметили - он сидел почти в самом конце спальни, и к этому времени уже почти совсем стемнело. Пол смотрел, как какой-то мальчик решительно идёт в его сторону, потом вдруг сбавляет шаг и его лицо вытягивается. Последние шаги он еле проплёлся. Сосед, понял Пол. Что ж, будем знакомиться.
- Привет, - сказал он. - Я Стюарт. Пол Стюарт. Мне сказали, что я буду спать здесь. Это твоя кровать?
- Ага, - протянул мальчик, подходя наконец к нему. Он был высокий, тощий и рыжий, со щедрой россыпью веснушек на щеках. Пол всё ещё сидел, обернувшись через плечо, и краем глаза следил за мальчишками, носившимися по спальне; похоже, это было время свободного досуга - час между послеобеденными занятиями и молитвой, единственный час в сутках, когда каждый мог делать, что хотел. До него ли им было?..
- Надеюсь, у тебя нет привычки стаскивать одеяло на себя, - сказал Пол.
- Тут у каждого своё одеяло, - ответил его сосед и насупился. Сопляк, тут же оценил Пол, с некоторым облегчением. По крайней мере, начало не труднее, чем в прошлый раз.