Эта снежная равнина и поселок, укрытый холмами от сильных ветров и вьюг, стали для Владимира домом совсем недавно — всего пол года назад. И он, как ни странно, быстро прижился среди этих суровых сильных людей, занятых в основном охотой, которая приносила не только пищу, но и достаточный для пропитания заработок.
Метель затрудняла поиски. Но Владимир и не думал сдаваться. Он не понимал, почему ему так необходимо найти этого человека. Судя по следам, скорее всего местный. Обут в такие же сапоги, как и все здешние мужчины. А значит он и сам найдет дорогу, но…
Наконец Владимир понял, что не зря отправился на поиски. Следы замело окончательно, но собаки учуяли человека и подвезли сани к уже почти скрытому снегом бугорку.
Владимир соскочил с саней и подошел ближе. Уткнувшись лицом в снег, лежал человек. Скорее мальчишка или молодой парень невысокого роста. Одетый в обыкновенную для здешних мест одежду. Только как-то неумело, будто чужую вещь примерял. Владимир перевернул свою находку. Лицо до самых глаз скрыто шарфом. Веки сомкнуты. Владимир убрал шарф.
В тот же миг он понял, почему его так волновала судьба заблудившегося человека.
Алёна.
Как попало закутанная в чужую, не по размеру большую одежду. Она дышала. Когда Владимир поднял свою находку на руки и понес к саням, она даже открыла глаза. Посмотрела безразличным взглядом и снова впала в забытье.
— Добрый день, Алена Викторовна.
— Владимир! — она почти шипела.
Довольный, что смог напугать эту пигалицу, возомнившую себя настоящей училкой, Владимир Волков стоял, прислонившись к стенке. В руках — букет цветов.
— Как успехи моего Андрюшки?
— Володя… — она сделала серьезное лицо. — У Андрея все хорошо. Учится прилежно. Ведет себя… так, в меру. У вас замечательный племянник.
— Весь в меня! — гордо ответил Владимир.
— Это точно.
Алёна улыбнулась, вспомнив носящегося торпедой мальчишку, сына Володькиной сестры. Нет, сходство есть, определенно. Особенно, учитывая, как Андрюшка ведет себя на уроках. А его шуточки… Даже ей, строгой училке, иногда становится настолько смешно, что приходится выходить из класса, чтобы не смутить ребятню своим громким хохотом.
— Что ж, Алена Викторовна, — Владимир сделал трогательное лицо, — примите это скромный букет в знак вечной благодарности за ваш непосильный труд на благо новых поколений…
— Володя, прекрати! — она уже почти смеялась. Нет, хорошо, что он встретил ее не сразу после школы. Если Володя опять ее рассмешит, придется долго приходить в себя, пока со щек сойдет яркий малиновый румянец.
— Ты мне тут не мешай! — строго шикнул на нее Володя, прокашлялся, — труд, на благо всего человечества…
Не выдержала, рассмеялась. Володя теперь тоже смеялся. И, наконец, вручил ей букет. Довольно скромный — ароматная ветка розовой лилии вкупе с мелкими цветочками для фона. Алёна приняла и осторожно понюхала цветок.
— Спасибо!
— Не за что. С восьмым марта! Ты ж теперь училка. Кстати, у тебя дома, наверное, сейчас этих цветов — девать некуда.
— Не волнуйся, — улыбнулась "училка". — Твой букет я поставлю в вазу на свой письменный стол. Так что у него будет самое уважаемое место. Пойдем?
Он привычно поднялся за ней по лестнице до квартиры. Зашел внутрь, скинул куртку и, не обуваясь, протопал в комнату.
Там было действительно море цветов. Но на столе — ни одного букета. Все на полу, в банках. Но не небрежно, а как-то любовно расставленные по углам комнаты. И все же его скромный букет Алёна действительно водрузила на стол. Затем распахнула окно и обернулась.
— Пойдем на кухню. Чай будешь?
Он кивнул — от чая в этом доме Владимир никогда не отказывался.
Владимир опустил свою ношу на широкую кровать, укрытую пестрыми одеялами. Как только голова Алены коснулась подушки, она открыла глаза. Моргнула, пытаясь сфокусировать зрение. И тут же на ее лице отразился почти панический страх. Она дернулась и с тихим вскриком попыталась вскочить, отползти, вырваться. Владимир сначала удивился такому поведению, а потом решил, что у нее просто бред, вызванный сильным жаром. Ему не пришлось долго успокаивать девушку — в следующую минуту она потеряла сознание, безвольно обмякнув в его руках.
Глава 12
Первым появилось чувство боли. Ужасной боли. Казалось, что виски сжимают железными тисками. Ей не хотелось открывать глаза. Было лень шевелиться. Тело чувствовало тепло, сквозь шум в ушах доносилось потрескивание огня.