Приступая к историческому обзору развития критики и апологии платоновской элитологии, следует обратить внимание на то, что в данном анализе мы можем выделить как бы два условных периода в развитии этого платоноведческого направления: 1) период, когда «исследование» элитологии Платона шло через развитие самих этих идей в трудах его последователей — многие элитологические идеи Платона были восприняты и про- анализированы, например, в философии Аристотеля, Сенеки, Плотина и т. д. и содержались как бы в скрытой форме (в этом смысле и более поздняя философия Гегеля, Ф.Ницше или Н.Бердяева тоже может рассматриваться нами, как учения содержащие в себе начала критики платоновской элитологии) и 2) период, когда появляются первые исследования, уже напрямую изучающие данную проблему. При беглом обзоре всей этой литературы бросается в глаза не равноценность самих источников этих двух периодов, что, несомненно, усложняет исследование данного вопроса и ставит его в один ряд с основными глобальными проблемами платоновской философии.
Главная опасность, которая подстерегает элитолога на этом пути, заключается в том, что исследование элитологической идеи может превратиться у него в историю развития платоновской мысли вообще. Подобное недоразумение крайне нежелательно для нас, поскольку при этом теряется то, ради чего, собственно говоря, и предпринимается сама эта работа. Трудность, связанная с выделением из постплатоновского платонизма элитологического их компонента, является, пожалуй, главным препятствием современной элитологической мысли, чей понятийный аппарат еще не устоялся и может вследствие этого приводить к подобного рода ошибкам.
Еще одна трудность содержится в существующем противоречии между устной и письменной традицией платоновской элитарной философии. Проблема эзотерической и экзотерической элитологии сопряжена с политической идеологией того времени, с противостоянием аристократии и демократии в греческих полисах. Влияние этого прессинга на философские умы возрастало по мере усиления этого политического противостояния. Поэтому многие элитологические и особенно элитаристские идеи Платон был вынужден маскировать под абстрактные философские рассуждения, доступные лишь избранным, т. е. элите.[25] Вследствие этого, мы должны учитывать и эту особенность платоновского наследия, а именно то, что его философия говорит об избранном для самих избранных…
Глава 2. Античная традиция элитологического платонизма
Критика и апология Платона столь же древние, как и сама эта философская система. Первым, кто бросил критический взгляд на труды юного Аристокла Кодридского, был его легендарный учитель Сократ. Говорят, утверждает Диоген Лаэртский, послушав, как Платон читал «Лисия», Сократ воскликнул: «Клянусь Гераклом! Сколько же навыдумывал на меня этот юнец!» — ибо Платон написал много того, чего Сократ вовсе не говорил» (III,35). По другой версии, Сократ, прочитав диалог Платона «Лисид», сказал о его авторе: «Этот юноша ведет меня как хочет, сколько хочет и к кому хочет» (Анонимные пролегомены к платоновской философии, I,3).
В принципе, и сам Платон мог сказать то же самое и о своих многочисленных комментаторах. Да и знаменитые слова апостола Павла к Ефесянам (4:20) — «Но вы не так познали Христа» — иллюстрируют нам всю сложность посмертной герменевтической интерпретации наследия Гения. Что до Сократа, то он (по словам того же Диогена Лаэртского) выступил и с пророческой апологией Платона: «…Сократу однажды приснился сон, будто он держал на коленях лебеденка, а тот вдруг покрылся перьями и взлетел с дивным криком: а на следующий день он встретил Платона и сказал, что это и есть его лебедь.» (III,5) Двадцатилетний Платон после этой случайной встречи с Сократом публично сжигает все свои драматургические произведения и становится его учеником.
Существует легенда, что перед смертью Платон видел во сне, будто он превращается в лебедя и, перелетая с дерева на дерево, доставлял множество хлопот птицеловам, которые не могли его поймать. Ученик Сократа Симмий истолковал этот сон как посмертную судьбу Платона — все будут пытаться понять его философское наследие, но никто не сможет, и каждый станет толковать его по-своему (Анонимные пролегомены к платоновской философии, I,1).
Оценка современников личности Платона представляет для нас особенно ценным материалом, поскольку это мнение людей, лично знавших первого афинского академика. И если Сократ мог лишь догадываться о том, в кого превратится его смелый на фантазию ученик, то Антисфен, Диоген, Аристотель и Ко его знали уже как главу созданной им школы. Их мнение — мнение очевидца, менталитет которого был более всего близок к Платону, чем сознание последующих поколений и веков. Обратимся по этому поводу к первоисточникам и по крупицам восстановим «общественное» мнение о Платоне его современников.