Книга о «знаменитых философов» утверждает, что сама эта «знаменитость» выступает здесь в качестве одного из критериев элитности, который позволяет отобрать наиболее значимую для читателя информацию о философии, от чего и сама философия становится пропитанной элитностью знанием. Все, кого Диоген упоминает в своем труде, автоматически зачисляются в философскую элиту, «поскольку они, — как утверждает сам Диоген, — стяжали известность» (Диоген Лаэртский,II, 144). По такому же принципу будут работать и все другие «биографы» науки — Плутарх, Светоний, Вазари и др. Перед нами фактически одна из форм персонализма, а точнее, персонализм элитологический, раскрывающий проблему личности через анализ природы гениальности выдающегося человека. Достоинство отдельно взятой личности — предмет его исследования. И он руководствуется в ней теорией «божественности», которая была заложена еще самим Платоном.
Диоген последовательно проводит мысль о божественном происхождении Платона, о том, что вся его жизнь находилась под неусыпным покровительством божества (Аполлона). Более того, Диоген придерживается версии о беспорочном зачатии Платона Периктионой от самого Аполлона (III,2). Спустя некоторое время, сыном Амона и Олимпии объявит себя и Александр Македонский, а затем по прошествии трех столетий аналогичный случай произойдет и в Иудеи… Идея избранности устремляется от земли к небесам, ибо не находит в земных условиях адекватного объяснения своему феномену. Платон — сын Аполлона и этим легко объясняется его философский гений. Рационального объяснения этому нет и по сей день. Платон действительно предстает перед нами в образе сверхчеловека, переоценивающего все античные ценности. По Диогену, Платон избранный среди избранных. Он принадлежит к «элите элит» — ему одному в своей «Истории» Диоген отводит целую книгу. И этим автор подчеркивает особую значимость его философии в судьбе античной культуры.
Необходимо сказать несколько слов (лишь обратить наше внимание) и на присутствие элемента платоновской элитологии в философии Плотина, Порфирия и Прокла. Так, например, Плотин обосновывает свой идеализм через учение о различных типах людей («Обыденный» или «низменный» человек и «возвышенный»), которое, безусловно, перекликается с аналогичными воззрениями Платона. Именно «возвышенный» человек подымается у него от низменного состояния существования к более высшему духовному бытию и видит то, чего не может видеть «низменный человек», отягощенный страстями чувственного мира.[38] О восхождении к совершенству писали также Порфирий, Ямблих, Прокл, Августин и многие другие античные и средневековые авторы в философском наследии, которых мы вынуждены будем признать то в явной, то в скрытой форме присутствие различных элементов платоновской элитологии.
В заключении хотелось бы отметить еще об одной особенности античной элитологии. Уже в то время стали выявляться и оформляться две тенденции в развитии самой элитологии — «элитаризм» (как аристократическая идеология) и «элитизм» (как более умеренное, в отдельных случаях даже «продемократическое» направление). Так, если платоно-аристотелевский круг элитологии представляет собой аристократический элитаризм, как система идеологически оправдывающая господство элиты (Ф.Ницше, В.Парето, Г.Моска и др.), то Демокрит является предтечей продемократического крыла, изучающего это явление общественной жизни, и его последователями могут считаться такие элитологи, как К.Мангейм, Г.Д.Лассуэлл и др.
Глава 3. Элитоплатонизм эпохи средневековья
В прошлом неоднократно уже отмечалась близость Платона и христианства. На этой проблеме необходимо обратить особое внимание ибо связь платоновской элитологии с элитологическими постулатами христианства оказало заметное влияние на развитие философской и элитологической мысли последующих эпох. И многие важные проблемы, с которыми элитология сталкивается при изучении этого материала, в значительной мере обусловлены именно этим обстоятельством.
«Нет никого, кто бы к нам, христианам, был ближе платоников», — писал в своем трактате «О граде божием» (VIII,5) Блаженный Августин. Близки платоники в первую очередь тем, что поклонялись тому самому «неведомому Богу», о котором проповедовал эллинам в Афинах апостол Павел (Деяния Апостолов, 17:23). По мнению А.Н.Гилярова, если Сократа можно сравнить с Христом, то учение Платона с большим правом с учением апостольским. Нет сомнения, что сходство между Платоном и апостольским учением часто только внешнее; тем не менее первое в некоторых частях настолько близко к последнему, что платонизм был усвоен древними Отцами Церкви и отразился на образовании философской стороны христианской догматики.[39]