Я протягиваю руку, и, хотя я вижу, что ее рука тянется к моей, она явно медлит.
– Ты помнишь… меня? – шепчет она.
Я пытаюсь поймать ее взгляд. Она шутит? Для «Дубов», конечно, в первую очередь важны деньги и статус, но здесь достаточно высокие академические требования и законченных кретинов они просто бы не взяли.
– Ну… да. Мы встречались перед обедом. Меня зовут Ярроу.
Она тихо вздыхает и наконец протягивает руку.
– Просто уточнила, – говорит она с какой-то чудно́й полуулыбкой, напоминая мне маленького беззащитного зверька. Я беру ее руку… и меня словно током ударяет. По крайней мере, так кажется. Я разворачиваюсь, почти задыхаясь, бросаю взгляд на свою руку. На какое-то ужасное мгновение мое сознание изменяет мне: я не узнаю свою кожу. Знаю, что это похоже на мою ладонь, люди врать не будут, но чья это рука? Легкое покалывание осталось там, где прикоснулась Ларк. Я снова слышу раскаты в ушах, они тише на этот раз, похожи на далекий шум океана. Тошнота подступает к горлу, но она зарождается не в желудке. Кажется, что она в моей голове. Я трясу головой. Чувствую, как сжимаются мои глаза в такт сердцебиению.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Ларк.
Я качаю головой, скорее, чтобы прийти в себя, чем ответить «нет», и принужденно улыбаюсь. Вероятно, видок у меня еще тот, потому что Ларк говорит:
– Не переживай, я не буду ловить тебя на слове не блевать на меня.
Она проскальзывает в скорлупу, и, хотя какая-то часть меня снова хочет унестись в свою комнату, я забираюсь следом.
– Где мы остановились вчера? – спрашивает наш учитель по управлению Землей. – Ах да, гидравлическое бурение, известное как гидроразрыв. Прежде люди думали, что землетрясения вызывают боги, размахивающие огненными палицами и магическими дубинками и много чем еще. – Он усмехается над человеческой глупостью. – Позже они выяснили, что землетрясения – это природное явление. Наука победила. Но затем… наука зашла слишком далеко. Люди извлекали богатства Земли, а взамен закачивали растворы глубоко в недра. Это привело не только к заражению воды, но и к тому, что прежде было под силу богам и природе: землетрясениям. Представьте себе – рукотворные землетрясения. Люди стали такими могущественными, что могли без помощи природы менять структуру Земли.
Он устраивается в кресле и предоставляет право продолжить урок нашим скорлупам. И вот мы оказываемся рядом с гигантским оборудованием, видим, как оно посылает в самое сердце планеты жидкость под давлением. Мы видим, как мутнеют ручьи, гибнут растения. Мы чувствуем, как Земля дрожит, как будто пытается скинуть людей со своей поверхности.
Скорлупа вибрирует, издавая оглушительный треск, похожий на звук ломающихся костей. Мерзкий сернистый запах заполняет мои ноздри. Я слышу, как в других скорулпах раздаются крики ужаса, которые сменяются смехом, когда ученики вспоминают, что это всего лишь виртуальная реальность. Внезапно Ларк хватает мою руку.
– Начинается, – сдавленно шепчет она. – Я чувствую это…
– Все в порядке, – говорю я ей, сжимая ее пальцы. – Это не по-настоящему. Настоящее землетрясение совсем не такое.
– Я не про это, – выдыхает она, и в ее глазах читаются отчаяние и боль. – Это… – Дрожание прекращается, скорлупа замирает. Ларк делает глубокий вдох. – У меня заболевание. Эпилепсия. Когда скорлупа начала трястись, я подумала, что у меня приступ. В моей прежней школе не было скорлуп.
– Почему ты перешла к нам? – спросила я больше из любопытства, чем по приказу Перл.
– Я… Моего отца перевели в Центр. И я упросила его взять меня с собой. Моя семья не считает, что это того стоит, но я уговорила их перевести меня сюда на один пробный семестр.
– Но зачем? – не отстаю я.
– Ну, всем же хочется попасть в «Дубы»? – Она пожимает плечами, как будто это само собой разумеющееся.
– Я бы так не сказала. Мне кажется, таким людям, как ты, непросто приспособиться здесь, завести друзей, – говорю я без обиняков, напрямую.
– Обо мне не беспокойся, – отвечает она. Мне кажется, она не чувствует той уверенности, с которой произносит эти слова. – Я где угодно могу устроиться. И мне не нужны друзья. Если я заведу в «Дубах» хотя бы одного друга до того, как мне придется покинуть школу, я буду рада. – Ее взгляд такой пристальный, что мне приходится отвести глаза.