Почти всегда.
Через пару лет мы вполне сможем возглавить Эдем, ну а пока мы подневольные ученики. Наш волчий гонор отступает, сногсшибательная спесь сходит на нет, когда появляется высокий худощавый директор – брат Бёрч в рясе цвета зеленой листвы. И тогда нам хочется слиться с остальными учениками: мы же знаем правила игры.
– Доброе утро, брат Бёрч, – говорит Перл, улыбаясь ему ясной, как солнечный луч, улыбкой.
Мы мямлим то же самое.
– Доброе утро, девочки, и пусть благодать Земли снизойдет на вас.
Он доброжелательно кивает. Несмотря на то, что он возглавляет Храм Эдема – самую могущественную религию мира, – а кроме этого еще и директорствует в нашей школе, он носит непритязательную рясу, приличествующую людям низшего сана, и называет себя братом. Как будто он был рукоположен неделю назад. Он не очень старый, учитывая его сан, ему около сорока. Но, тем не менее, он сирота, выросший в храме. Черные волосы чуть длиннее, чем нужно, неряшливы, словно он причесывается руками, зато бородка ухожена и слегка умащена. Она пахнет, как… Я задумываюсь. Резкий и освежающий аромат, почти медицинский. До боли знакомый, но откуда бы. Мне хочется прижаться к брату Бёрчу каждый раз, когда мы встречаемся с ним. Конечно, я сдерживаюсь.
Он кажется таким простым, добрым человеком. Но мне известно, что он посвящен в глубочайшую Тайну. При нем мне становится не по себе, хотя я не могу сказать почему.
– Как дела на новом месте, Ярроу? Освоилась? – спрашивает он.
Напряжение спадает, потому что мой ответ искренен и очевиден.
– Мне здесь нравится, – говорю я. – Ученики просто потрясающие, и у меня появилось столько новых друзей.
Точнее, трое друзей, двое из которых хотят занять мое место. Впрочем, многие ученики относятся ко мне хорошо. Это ведь то же самое, что быть друзьями, правда? У кого хватит времени больше чем на пару друзей?
– А как учеба? – Брат Бёрч слегка изгибает бровь.
– Ну, вполне, – мои щеки краснеют.
– Сестра Маргарита говорит, что ты рисуешь в конспектах по экоистории. Жуткие каракули, как она выразилась. – Он улыбается и соединяет кончики пальцев. – Нам стоит быть усерднее, не так ли?
Я безмолвно киваю, и он изображает знак семени между своей и моей грудью – сжатый кулак, который разжимается, словно его пальцы – это прорастающее семя. Как и полагается, я склоняю голову, и он касается моей макушки двумя пальцами благословения.
– Я слежу за тобой с особым интересом, Ярроу, – говорит он.
Девочкам удалось не захихикать, пока мы не вошли в класс, где он не сможет нас услышать.
– Что за хрень, Ярроу? – спрашивает Коппер. – Особым интересом?
– Ууу, – выпаливает Линкс, – Ярроу втюрилась в брата Бёрча?
Втюрилась? Фу. Как можно втюриться в парня старше меня в три раза, к тому же священника? Ну, он вполне себе ничего, и есть что-то такое в его глазах, особенная ясность, пробивающаяся даже сквозь ровные линзы-импланты, которые носят все жители Эдема. Но он определенно не мой типаж. Мой типаж более…
Если задуматься, что я вообще знаю про свой типаж? Я пытаюсь нарисовать моего идеального парня, но представляются лишь неясные очертания. Сначала вдалеке появляется высокая стройная фигура, а затем призрачная фигура увеличивается, широкая грудь, потом еще ближе…
Я встряхиваю головой и заставляю себя рассмеяться вместе с ними. Опять. Похоже, сегодня я постоянный объект для насмешек. У меня лицо сводит от необходимости так часто улыбаться в ответ на шутки на мой счет.
Чтобы мне стало лучше, нужно, чтобы кому-то стало хуже.
А вот и отличная цель – Хоук[6]. Он один из самых популярных парней в «Дубах»… и самый богатый. Он – реальная власть, мужской вариант Перл. Его не так-то просто вывести из себя… если бы не один маленький нюанс.
Несчастный придурок решил, что он влюблен в меня.
Для начала я буду нежной. Если ты все время жесток, то жестокость слабеет. Нужно сдобрить ее лаской, преданностью, отзывчивостью. Самое главное, отзывчивостью. Как ты можешь уязвить кого-то, если до конца не прочувствуешь его? У меня неплохо получается читать других людей. Перл говорит, что я изучаю их, пристально слежу за ними, словно каждый новый человек – это новый вид, который я открываю при встрече.
Иногда мне кажется, что я понимаю других лучше, чем саму себя.
Хоук уже в своей скорлупе, ждет начала урока. Скорлупа – это оболочка виртуальной реальности, обволакивающая каждого ученика и позволяющая нам полностью погрузиться в образовательный процесс. Его рука нежно поглаживает пульт управления интерфейсом инфоблока, забавляясь с сенсорными функциями, которые есть в его распоряжении. Движения настолько чувственные, что я невольно представляю, как эта темнокожая рука ласкает что-то живое. Мою кожу. Нет, Ярроу, не вздумай привязываться и нежничать. Это слова Перл, которые я слышу в голове. Любовь делает людей слабыми. Любовь – это то, что другие испытывают к тебе. Сдашься ей – и потеряешь свою власть. Ты станешь рабыней, вроде тех сельских работяг из внешнего мира, которые обречены вкалывать на заводе до конца своих дней.