– Вы можете ехать домой. Я сейчас едва ли в состоянии разбираться с вашим медальоном, сами понимаете – руки дрожат, – его голос звучал так жалобно, и вид у него был такой удрученный.
Пропало, конечно, не так много, но ему, конечно, было не по себе от мысли, что, пока он отсутствовал, кто-то побывал в мастерской. В его мастерской, в его маленькой империи, где он мог делать все, что только захочется.
– Нет, я, пожалуй, останусь. Как же я вас в таком состоянии одного брошу? – решительно возразила я, разматывая шарф.
– Но мисс Хеммильтон…[8] – вежливо начал он, однако тут же остановился, как будто и не желая на самом деле меня выпроваживать. Ему вряд ли хотелось дожидаться полицейских в одиночку.
Но конечно, я бы все равно не ушла, неважно, что он собирался сказать. Просто в тот момент он этого еще не знал.
– Эх, бросьте, Джейми, – театрально вздохнула я. – Не до формальностей уже. – И тут я заметила у стены табуретку, скрытую какими-то металлическими колесами размером с человеческий рост. Нет, туда, пожалуй, садиться не стоит, иначе обязательно что-нибудь уроню или сломаю. – А вот кофе сейчас был бы очень кстати, – добавила я как бы невзначай, и Джейми кивнул. Затем моргнул и опять кивнул.
– Да, кофе – это всегда хорошо. Сейчас все будет, – он поднялся на ноги и направился в соседнюю комнату.
Через пару минут в дверь громко постучали.
Джейми как раз возвращался из смежной комнаты. Он быстро сунул мне в руки кружку с горячим напитком, от которой поднимался пар и пахло горечью, и поспешил к двери.
Снегопад на улице за это время усилился, и я всерьез забеспокоилась, как же сегодня вернусь на Парк-стрит.
За дверью стояли констебль, мужчина с покрасневшим носом и редкой бородкой, и сержант, отряхнувшийся как собака, когда Джейми пригласил их войти в теплую комнату.
К моему немалому удивлению, сержантом оказался не кто иной, как Джеймс Джеральд Уокер. Он не раз выручал меня и Ардена, а мы платили ему тем же. Так что, наверное, можно было бы сказать, что он – мой старый друг, хоть мы и никогда не дружили. Просто, когда были младше, мы любили посещать одни и те же места и оттого пересекались чаще, чем нам этого хотелось бы.
Я и подумать не могла, что он пойдет в полицию. Да и никто не мог. Когда же мы в последний раз виделись? Помнится, дело было у хлопковых фабрик, он тогда сильно напился и на полном серьезе громко заявлял, что вот женится он на богатой даме и с тех пор никогда ни в чем не будет нуждаться. Много лет с тех пор прошло, много…
– Кража со взломом, вы говорите? – деловым тоном поинтересовался он, оглядывая комнату. Тут он заметил меня, и я приветливо помахала ему рукой.
– Чтоб меня, это же Элиза Хеммильтон, – воскликнул он. Джейми и констебль тут же повернулись ко мне. Джейми пребывал в сильном замешательстве, констебль же смерил меня пристальным взглядом.
– Как это тебя снова в Ист-Энд занесло? Я-то думал, ты у нас теперь стала барышней кисейной, – всплеснул он руками и принял важный вид. Ему шел полицейский мундир, с этим было трудно поспорить, но взгляд у него по-прежнему был скользкий, свидетельствующий о грязных делишках, взятках и тайных сделках. Ничего не менялось.
– Так я тоже думала, что ты станешь истинным джентльменом, Джеймс Джеральд Уокер. Но, похоже, мы оба ошиблись, – притворно вздохнула я, стараясь побольнее уколоть.
Джейми был слишком напуган, чтобы что-то сказать. Констебль недовольно забубнил, и Уокер сердито пихнул его локтем в бок, а потом повернулся к Джейми:
– Итак, расскажите, пожалуйста, что произошло, мистер Леннокс.
Тот нервно сцепил руки вместе, покосился на меня, а затем перевел взгляд на Уокера.
– Мы с Лиз… То есть с мисс Хеммильтон прибыли сюда около получаса назад, на метро. Дверь была не заперта и чуть приоткрыта, – нерешительно проговорил он, и я протянула ему кружку с кофе, которую он дал мне ранее. Просто чтобы занять руки. Чтобы не нервничал так. Но он, кажется, даже не понял, что это за кружка, и просто машинально сделал большой глоток.
Я специально сходила в соседнюю комнату, чтобы проверить, есть ли у него еще другие кружки.
Оказалось, что есть.
К сожалению, я пропустила часть разговора, пока искала их.
– Я запирал дверь, когда уходил. Я это точно знаю! И сам замок тоже не поврежден, но на штифте видны царапины. Я могу показать. Это явно был не ключ, – услышала я взволнованный рассказ Джейми, когда вернулась, держа в руках сразу три кружки с кофе.
Констебль с благодарностью забрал у меня одну из кружек, а вторую я сама сунула в руки Уокеру, который сверлил бедного Джейми своим свирепым взглядом.
– Будь с ним помягче, пожалуйста, – строгим шепотом попросила его я.
– А где, вы говорили, взяли этот чемодан? – тут же спросил он, уже чуть более дружелюбно. Я отпила немного из оставшейся кружки, не сводя пристального взгляда с Уокера.
– Мне прислал его констебль из участка в Холборне, – ответил Джейми, потирая переносицу. Его плечи были напряжены, а в глазах читалась усталость. ↫А ведь я был уверен, что меня ждет отличный день. Так все замечательно начиналось. О, как я ошибся… В тот момент мне хотелось, чтобы все как можно скорее закончилось, и я мог пойти наконец спать.
– И украденный предмет имел большую ценность? – Уокер отпил глоток кофе и глазами сделал знак констеблю. Тот поспешно поставил свою кружку и достал блокнот.
– Да. Это был металлический контейнер в форме цилиндра, блестящий, новенький, высотой около тринадцати с половиной дюймов, – Джейми отмерил некоторое расстояние пальцами. – А по весу чуть меньше двух фунтов.
– А что в нем было? – осведомился констебль, который быстро-быстро делал заметки в своем блокноте. Джейми нервно пригладил волосы.
– Не знаю. Но полагаю, что те, у кого сейчас находится контейнер, точно это знали.
Позже Джейми признался мне, что это беспокоило его больше всего. Потому что он подозревал, что воры вернутся за чертежами или записной книжкой
И в этом он, к нашему общему огорчению, оказался чертовски прав.
8