Наш безмолвный обмен взглядами прервал звук открываемой двери и чужих шагов. Наше уединение было нарушено, и я ничего не мог с этим поделать.
- Хелюа! – заговорил пришелец масляным тоном.
Он приближался к нам, и я с негодованием обнаружил, что выражение ее лица переменилось – всего за одну секунду она словно бы успела надеть хорошо подогнанную, почти натуральную маску. Теперь на ее губах играла мягкая улыбка, вежливая, почти нейтральная, и все же чертовски соблазнительная.
Это был человек лет пятидесяти, европеец, плотного телосложения, с короткой жесткой бородой. Его губы неприятно кривились в подобие улыбки, а глаза отдавали желтизной – премерзкий тип, как ни посмотри.
- Я сказал правильно? – спросил он у девушки с притворной тревогой.
- Если Вы хотели сказать «красавица», мистер Мартин, то да, все верно.
- Разумеется, именно это, моя дорогая. Между прочим, ужасно невежливо вот так исчезать, - он нахмурился, но издал нечто похожее на смешок, чтобы превратить свой гнев в шутку, - я же собирался угостить вас мороженым.
- Правда? Как мило! – она больше не обращала на меня внимания. Я скрестил руки на груди, в отчаянии от происходящего. Никогда, с тех пор, как мне исполнилось девять лет, ни одна женщина не пренебрегала мной подобным образом. Походя, бессердечно и неотвратимо.
- После этой жары оно Вам просто необходимо. По правде говоря, не понимаю, как тут вообще можно находиться, - он поморщился и протянул ей руку, - пойдемте, милая. Вам нужно в помещение.
Элиза не стала принимать протянутую руку, вместо этого она аккуратно взяла мужчину под локоть. Бородач недружелюбно покосился на меня, уводя ее прочь. Я был оглушен, растерян, а еще – совершенно обессилен. Я не мог удержать ее. Когда Мартин и Элиза почти дошли до входа в зал, я обернулся и, поддавшись внезапному порыву, громко спросил:
- Где я увижу вас снова?
Элиза оглянулась и произнесла:
- Ресторан «Лалуна». В любой день со среды по воскресенье, - с этими словами она исчезла за прозрачными дверями банкетного зала.
Примечания:
Аграба – вымышленный город. Столица Агры.
Хелюа - красавица (араб.)
Глава 6. Элиза
Меня снова мучил старый кошмар.
Я была маленькой, слабой и одинокой, и мне было страшно. Моя длинная ночная рубашка хлопала по ногам, когда я бежала, а растрепанные волосы липли к ресницам и губам. Мне никогда не удавалось догнать женщину в зеленом платье. Запутавшись в подоле, который становился длиннее и длиннее и оплетал ноги, я падала ничком на пороге, и дверь захлопывалась перед моим носом. Дрожа, я прижимала к груди маленькие белые ручки с негнущимися пальцами. «Не уходи!» - хотела крикнуть я, но из горла доносилось лишь икание – я слишком долго плакала, и слезы превратились в спазмы, сотрясающие крохотное тельце.
«Когда проснешься, меня не будет…не будет…не будет…» - доносилось до меня, и внезапный смерч уносил меня прочь. Когда темнота рассеивалась, я оказывалась в маленькой коморке, на этот раз не одна. Я была такой никчемной, щупленькой и неспособной себя защитить. Сжавшись в комок, я забилась в угол, руки и ноги прилипли к телу, крохотное сердечко барабанило в ушах. Кругом меня окружали дети, но они были не маленькими, как я – они были большими, точно великаны, и они росли, становясь все больше, а я уменьшалась точно Алиса, испробовав волшебный напиток. Они нависали надо мной, они смеялись, тыкали в меня пальцами, а я ничего не могла сделать.
«Ты мусор! Средний род! Грязная, черная, ты никто!»
Когда я уменьшилась до размеров мухи, подо мной разверзлась пропасть, и я полетела в нее. Безобразная старуха скинула халат прямо передо мной и залезла в старое корыто. Оно было небольшим, а старуха – огромной и толстой, ее тело колыхалось, как поднявшееся тесто. Она потребовала, чтобы я потерла ей спину и помыла ноги, а когда я отказалась – вылезла и приблизилась ко мне вся в ручейках стекающей по дряблой коже воды. Ледяная от ужаса, я почувствовала на своей шее сильные пальцы, они все сжимались, в то время как я могла лишь смотреть в страшные глаза старухи и чувствовать ее зловонное дыхание.
«Ты никто! Никто» - кричала она, как и дети.
Потом ее огромное тело лопнуло, и посреди создавшегося хаоса ко мне подошел мальчик с взъерошенными волосами.