Я последовал за ней.
Прижав ее за плечи к стене, я отбросил черную вуаль с ее лица. Загнанная в угол и испуганная, она была очаровательна, как беззащитный котенок. Ее взгляд метался от моего лица к узкому проходу и обратно, нежные губы приоткрылись, выпуская неровное дыхание.
- Что вы делаете? Полиция, - шептала Элиза, не в силах связать слова в осмысленную фразу.
- К черту, - произнес я, наклоняясь к ее губам. Пусть мир убирается к дьяволу вместе со всеми дубайскими полицейскими. Я не хотел думать о последствиях – ни для нее, ни для себя. То, что владело мной, было сильнее нас обоих, сильнее наших страхов и амбиций.
Сначала я целовал ее нежно, растворяясь в шелковом вкусе ее губ, упиваясь нежным дыханием и биением сердца у моей груди. Напряжение нарастало, и в мое сознание врывались непрошенные образы: она кружится в танце, тонкая ткань обхватывает стройные ноги, талия изгибается в прогибе, кончики темно-каштановых волос касаются бедер. Мои ладони нашли ее талию под грудой черных тряпок, и я прижал ее тело, такое хрупкое и волнующее, к своему, напряженному и жаждущему. Она слегка откинула голову, не в силах противостоять охватившему нас безумию, и мой поцелуй стал требовательнее, горячее и жестче. Тонула ли она также в чьих-то чужих объятиях? Дарила ли она поцелуи другому глупцу, увидевшему рай под ее ногами? Я сходил с ума от мысли, что десятки, а может, и сотни мужчин обладали ею в своих мыслях.
Опомнившись, Элиза уперлась кулачками мне в грудь и попыталась оттолкнуть.
- Пустите, - выдохнула она, - это нарушение общественной морали.
Эта фраза казалась неуместной, искусственной и бумажной, точно была напечатана на плакате. Я усмехнулся, разглядывая ее раскрасневшееся лицо.
- Что же нас ждет? – спросил я.
- Мммесяц тюрьмы, - пролепетала она.
Я засмеялся.
- Это того стоит. Жаль только, что нас посадят в разные камеры.
- Отпустите же меня, - Элиза заколотила мне в грудь изо всех своих сил, изрядно прибавившихся благодаря растерянности и страху. Ее лицо стало еще более пунцовым.
- Одно обещание, и вы свободны.
- Какое? – выдохнула она обессиленно.
- Поужинайте со мной.
- Что? Нет.
- Кажется, я вижу патруль, - произнес я, скосив глаза в сторону аллеи.
- Ладно, - сказала она, воинственно выставив подбородок, и я выпустил ее из объятий. Встрепенувшись, она поспешно поправила одежду и вернула на место вуаль. Я спросил ее адрес, и она нехотя назвала его. Ее глаза поверх повязки метали в мою сторону шаровые молнии.
Перед тем, как исчезнуть, она произнесла:
- Вы уж точно заслуживаете месяц тюрьмы.
Людской поток поглотил ее под звук моего смеха.
Глава 12. Элиза
В комнате тихонько плакал дудук и густо пахло благовониями. В зеркале поверх моего лица вилась тонкая струйка дыма. Я вдохнула, выдохнула, снова вдохнула, глядя на свою точную копию. В противоположность мне у отражения были не карие, а черные, как гематит, глаза. Удивительно, как в неверном свете искажаются привычные нам черты. Окунув длинную кисть в розовые румяна, я пару раз провела по скулам – теперь мое отражение не выглядит таким болезненно-бледным.
- Народная молва гласит: если ощущает твой нос сильный пряный аромат, и легкие твои сжимаются от боли, это верная примета того, что где-то поблизости Элиза.
Я усмехнулась. В зеркале появилась София, прислонившаяся плечом к дверному косяку.
- Тебе не нравится? Могла бы и сказать за столько месяцев. Меня это успокаивает, помогает стать увереннее.
- Не то чтобы сильно, - передернула плечами Софи и села на край дивана, - нервничаешь?
Я обернулась через плечо, откладывая тонкую палочку для подводки глаз. София улыбнулась.
- Нервничаешь, но владеешь собой, - я кивнула, - ты мастер самоконтроля.
- Я мастер вхождения в образ. Лицедейство кормит меня, как волка кормят ноги, - я закрыла правый глаз и провела по краю века палочкой, оставив четкую тонкую линию.
- Танцовщица должна быть как пирожное – красивое снаружи и сладкое внутри. Никто не обрадуется, обнаружив горчицу под сливочным кремом. Даже если хочется плакать, ты чей-то подарок на этот вечер, так изволь улыбаться, - помрачнела София, именно так она встретила своего последнего возлюбленного, - но ты собираешься не на выступление, а на свидание, или я что-то перепутала?