- Тапас, вагю и вино по вашему вкусу, самое дорогое, испанское - произнес я, не в силах отвлечься и выбрать что-то другое. Мальчишеское желание поразить ее было сильнее меня.
- Разумеется, сэр. Для вас, мисс?
Легкая складка пролегла между бровей девушки. Ее смущение вызвало у меня улыбку. По неизвестной причине, любое проявление ею человеческих эмоций приводило меня в восторг. Избегая моего взгляда, она обратила улыбающееся лицо к официанту:
- Не могу выбрать. Не посоветуете мне?
Она пыталась скрыть смущение за неотразимой улыбкой, и я подумал, что улыбнись она так мне, я бы бросил к ее ногам весь мир. Несчастному официанту потребовалось несколько секунд, чтобы вернуться к рабочему состоянию. Я невольно задал себе вопрос - понимает ли она, как действует на людей?
- Вы у нас впервые? - кашлянув, спросил парень.
- Ээ…да.
- Тогда, - он перевернул несколько страниц меню, просияв от неестественной радости, - рекомендую попробовать салат из краба и грейпфрута, девушки его обожают.
Она недовольно нахмурилась, точно от неприятного запаха. Держу пари, она ненавидит или крабы, или грейпфруты. Ее взгляд скользнул по моему лицу. К несчастью, я не успел спрятать улыбку, которую она, должно быть, сочла ироничной. Она сглотнула. Ну вот, опять этот вздернутый подбородок.
- В качестве основного блюда... - начал официант, но она нетерпеливо оборвала его и заявила, что больше ничего не желает. Официант пожелал нам приятого вечера и смиренно удалился, вернувшись через несколько минут с бутылкой вина и бокалами. Разлив вино по бокалам, он оставил нас одних.
- Вам здесь нравится? - спросил я, выбрав для начала беседы самый безопасный и подходящий вопрос. По крайней мере, так мне казалось.
Хотелось бы мне знать, почему у нее в глазах заискрило от злости.
- Здесь очень мило, - сказала она, сопровождая слова ядовитой улыбкой.
Я пригубил вино, размышляя над тем, как я ошибался минуту назад, думая, что разгадал ее. Прелестная загадка под именем «Элиза» продолжала немилосердно интриговать меня.
- Здесь, в «Ossiano», ощущаешь себя внутри сказки, - произнес я. На миг в ее глазах промелькнуло странное выражение – она как будто хотела согласиться со мной, но передумала, - я очень люблю этот ресторан. Он один из лучших в Дубае. Я надеялся, что и вам здесь понравится.
На секунду она отвела взгляд. Я продолжал ловить изменения в ее лице, но когда она изящным жестом откинула локон за спину, идеальная линия, спускающаяся по ее шее и огибающая плечо, приковала все мое внимание.
- В следующий раз можем сходить в «Atmosphere», - сказал я внезапно севшим голосом.
Ее присутствие превратило бы любой уголок мира в сияющий островок рая. Если бы она взглянула тем же взглядом, каким одарила «Ossiano», на мое покинутое, одинокое жилище, это наполнило бы его теплом, светом и жизнью.
Но гордая красавица, ничего не подозревавшая моих чувствах, внезапно презрительно рассмеялась, напоследок закусив губу.
- Кажется, в нашем договоре говорилось об одном ужине, - напомнила она, откидываясь на спинку стула.
Меня окатило жаром, будто поблизости был действующий вулкан. Подали закуску и салат, но никто не обратил на еду внимания, мы продолжали молчаливый обмен колючими взглядами. Я чувствовал себя странным образом обманутым и слегка униженным. Слегка! Я вновь почувствовал себя восьмилетним мальчишкой. На одном из званых вечеров в Агре я пригласил на танец пятнадцатилетнюю Кимберли, юную богачку. Это была избалованная блондинка с бирюзовыми глазами и ногами длиной во весь рост маленького меня. Она снисходительно потрепала малыша Рика по голове, рассмеялась мне в лицо, и окружающие подхватили ее смех. Она смеялась так же презрительно, как Элиза. Это обидело меня до бессознательного отвращения ко всем блондинкам. Но сидящая напротив девушка не вызывала отвращения, потому что мне было далеко не восемь лет, и я отчетливо различал, что она прячет нечто за своей безрассудной бравадой. Много лет назад я гордо задрал нос и степенно удалился, как и подобает маленькому принцу. Сегодня же уходить мне не хотелось, вместо этого я с удовольствием встряхнул бы ее, чтобы вытащить правду из-под шелухи.