- И не улыбайся так Элизабет, - прошипела тетя, - Ваш с этим джентльменом вальс, случайность.
- Я думаю этим танцем, он хотел сделать приятное тебе, мама, - защищала мисс Бейл. Она то видела, каким взглядом на кузину смотрел джентльмен. Хорошо понимала, что завтра та будет голодать, как было прежде.
- Я, кажись, ясно дала ему понять, что это не к стати, - фыркнула мадам, - нам достаточно слухов о этой девушке.
А Лиззи все помалкивала, уставившись в окно, вспомнила свои ощущения от его рук, его тембра. Она ощущала в его объятиях дом. Она постарается сохранить этот момент в своей памяти на всю жизнь. Ведь понимала, ни о чем большем не смеет и мечтать.
Может они смогут стать друзьями?
Наказание
И уже на следующее утро, дверь в ее комнату, как того и полагалось была закрыта на ключ, а открылась только после завтрака, когда все со стола было убрано, и розданы приказы по поводу кормление неблагодарной приживалки.
Элизабет старалась не расстраиваться по этому поводу. Ведь такое случалось часто. И не обязательно было выводить мадам из себя. Она могла совсем не попадаться ей на пути и за это получать наказание.
Миссис Бейл заводила свой граммофон на весь дом, причитая, какая скверная родственница, не интересуется нужна ли добрым опекунам ее помощь. Таким же громким жестом, захлопывая дверь в комнату Лиззи и демонстративно закрывая на ключ. Продолжая грамофонить уже прислуги, чтоб те не подкармливали родственницу.
Не заслужила, - завсегдатая последняя фраза.
Лиззи привыкла.
Да дни без еды давались сложно. Иногда чувствуя немощность в теле.
Но что поделать?
Повариха, один раз подкормив девочку, еще в первый год приезда Лиззи в дом, понесла побои и больше не жалела ее.
Слуги и так боялись мадам, но та им платила и давала крышу над головой. Поэтому молчали, стараясь обходить Элизабет стороной.
Пол дня в комнате, запертой, бывало, невыносимо одиноко и скучно. Но к этому тоже привыкаешь.
Когда открывали, она уходила в библиотеку, залезла в свое любимое кресло. Находила интересную книгу и старалась уйти в мир иллюзий и волшебства. Ведь после наказание, попадаться на глаза тети, чревато последствиями.
День за чтением пролетел. Она периодами отвлекалась на воспоминания о бале, они согревали душу и не давали думать о голоде. Надо было продержаться до следующего дня, а там и завтрак подадут.
В шестнадцать лет попавши в эту семью, и встретивши такое наказание, Лиззи сопротивлялась, в ответ восставала, но все попытки были тщетны. Выводя, еще больше, тетю из себя.
Повзрослев, она смерилась с этой долью, хорошо хоть не закрывали в чулане, как малышку Фиону, так как та боялась темноты.
Тетя сразу почуяла, что Элизабет любит вкусную еду. Лиззи не была толстой, наоборот, слишком худой, но, если появлялось на столе вкусности или мясо, она позволяла себе лишний кусочек. Со временем она просто не могла больше набрать вес, сколько бы не ела. Организм привык недоедать. Поэтому миссис Бейл, в качестве наказания лишала ее то обедов, то ужина.
А когда та и вовсе была не в настроение, Лиззи несколькими сутками ничего не ела. Эти наказания не пошли девушке на пользу, она стала худее, многие платья Лилии на ней попросту висели, так как телосложение Лилли чуть больше нормы. Хорошо хоть женские формы остались прежними. Хотя зачем ей это все?
Противоположный пол не обращал на нее внимания, благодаря стараниям тетки.
Ее давний друг виконт был не частым гостем, ведь большую часть времени проводил в своем имение.
Друзей и связей у Элизабет не было. Ее единственной подругой была Лили, и той мама запрещала слишком много времени проводить в компании чудаковатой, по ее мнению, кузины.
Научит тебя дуростям, что вычитывает в своих книгах, - причитала тетка Лия.
Элизабет находила отвлечение в книгах и в воспоминаниях о своём детстве с родителями, теперь у неё появилось ещё одно - греющее душу воспоминание.
Визитёр
Через день после бала, в дом Бейлов пришли, для кого-то ожидаемы, а для кого-то наоборот, визитеры. Молодой мистер Стенвард и герцог Кинсбери.
Уильям, заявившись на следующий день после бала к Стенворду, проинформировал его, что завтра они пойдут к Бейлам. На что его друг не мог не отказать.