С ней происходит что-то невообразимое. Мне кажется, что она влюбилась. Знаешь, она развелась с Лордом Рейденом. Неспроста все это. Ты бы видел, какие у нее глаза, когда она говорит о станции. Лиза пробыла на «Безмятежной» две недели. А за это время могло произойти все, что угодно. Кстати, сейчас она снова улетела станцию, якобы готовиться к захвату. Вот только прихватила с собой всего четверо человек и кое-какое оборудование.
Я стараюсь не думать о том, что будет потом. Сейчас я просто живу. Дитер чувствует мое волнение, но я не могу сказать ему, что ждет меня впереди. Я думаю, что не скажу ему об операции. А то он тоже соберется на станцию. Его волнение за меня так трогательно (я-то буду в первых рядах! — слава Богу, что он не подозревает об этом!). Он любит меня совсем не так, как Гуаяко. Дитер не относится ко мне свысока как к своей собственности. Он тот человек, который всегда был нужен мне. В какой-то мере Дитер похож на тебя. Я думаю, что вы с ним подружитесь.
Навсегда твоя любящая сестра,
Амма.
На двери сдавленно пискнула сигнальная лампочка и приказала долго жить. Глухой звук и скрежет длились всего лишь мгновение. Что-то происходило в коридоре. Майкл настороженно посмотрел на дверь и напрягся. Вот уже неделю как он находился под арестом. Никто не предъявлял ему обвинений. Зато были каждодневные допросы. Весь их смысл сводился к Лизе. Как понял командор, она была очень важной особой, за пленение которой каждый СиСиПровец был готов на все. То ли по твердолобости, то ли из желания защитить любимую женщину Майкл молчал. Пусть Лиза рассказала ему о своей темной стороне личности в душевном порыве. Но все же лучше горькая правда, чем сладкая ложь. За неделю командор обдумал их последний разговор и пришел к выводу, что она должна была все ему рассказать. Лиза была той женщиной, которая ценила не только себя, но своих людей. Майкл помнил, что перед их разговором ей звонили. Она должна была уехать, но не хотела этого. Ей была необходима злость и взрывная решительность, чтобы покинуть его и станцию.
Дверь жалобно лязгнула и отъехала в сторону. На пороге Майкл увидел фигуру в черном одеянии с бластером наперевес. Он подумал, что агенты СиСиПро решили от него избавиться. Второй мыслью было недоумение: «Отчего сигнализация не реагирует на плазменное оружие?» Фигура тихо усмехнулась и прошла в камеру. Дверь с громким звуком захлопнулась. Незнакомец склонил голову набок и уставился на командора.
— Добрый день. Командор Уинтерс, я так полагаю? — сказал он.
— Добрый день. Никак не пойму, что привело вас сюда, — усмехнулся Майкл.
— Дела, — вздохнула черная фигура и развела руками. — Меня зовут Эллери Кинг-Рудвин. Я пришел за тобой. Кое-кто хочет тебя увидеть. Пойдем пока твои тюремщики не очухались.
Майкл встал и проследовал за Эллери. Выйдя за дверь он увидел двоих своих охранников без сознания и связанными. Его проводник виновато пожал плечами, но промолчал. Он пошел вперед, а Майкл проследовал за ним. В коридорах никого не было. Люди, словно, вымерли. В голове командора появилась догадка, что Эллери не работает на СиСиПро. Но все же в нем угадывалась военная подготовка. Пройдя несколько уровней вниз, они повернули направо к реакторному отсеку. Кинг-Рудвин набрал на дверном замке код и нажал на ручку. Дверь открылась. Майкл и Эллери вошли внутрь. В комнате было темно.
— Это мы, — сказал Эллери темноте.
— Хороший мальчик, — послышался знакомый голос. — Оставь нас, Эли.
Эллери лукаво усмехнулся и вышел за дверь. В комнате по-прежнему было темно. Даже воздух был здесь вязкий и густой. Майкл почувствовал, что кто-то движется к нему навстречу. В тот момент когда он протянул вперед руку, его обняли за талию сзади.
— Это я, — просто сказала Лиза и прижалась к его спине.
— Лиза, — с замиранием сердца прошептал Майкл. — Это действительно ты? Но что ты здесь делаешь? Тебя везде ищут.
— Это я. Меня всегда ищут. Мне надоело прятаться. Я хотела увидеть тебя и извиниться за свое поведение. Я не хотела разочаровывать тебя, но у меня не было другого выхода. Если бы этого не произошло, я бы не смогла уехать. Сам понимаешь, свой долг надо исполнять.
— Понимаю. Почему здесь темно?
— Я люблю темноту. Я почти всегда живу в темноте. Здесь мне лучше думается.
— Ты останешься? Что я говорю?! Станция находится под контролем СиСиПро. Я — арестован. Моих людей тоже допрашивают. На станции творится полный беспредел. «Безмятежная» стала больше походить на военный лагерь. Я вообще ничего не могу сделать. Я ничего не понимаю.