Чем успешнее Наполеон станет продвигаться вперёд, тем меньше ему придётся рассчитывать на примирение. Это единодушное мнение императора и всех слоёв населения страны, и, слава богу, в этом отношении существует полнейшая гармония. Наполеон не рассчитывал на это, как и на многие другие вещи. Каждый сделанный им шаг по безбрежной России приближает его к пропасти. Посмотрим, как ему удастся перенести здешнюю зиму...»
Так писала матери Елизавета, вовсе не надеясь, что письмо попадёт в руки адресата.
С начала войны она вновь прониклась к Александру горячим сочувствием и стремлением помочь ему.
Все свои бриллианты передала она в госпитали. Большего она не могла сделать и часто страдала, слыша, как организует Екатерина Павловна ополчение, одевает и вооружает батальоны своих крестьян. У Елизаветы не было на это средств, иначе она тоже отдала бы всё, что имела...
Сражение под Бородином дало ей наконец возможность выразить всё восхищение русскими людьми.
«Берусь за перо под звуки пушки — мы получили известие о победе, одержанной великой армией под командованием Кутузова. Французской армией предводительствовал Мюрат, но она оказалась полностью разбитой. Захвачены тридцать восемь пушек и почётное знамя, выданное первому полку кирасиров, которое в настоящее время находится в кабинете императора, а также багаж Мюрата, военная касса с четырнадцатью миллионами и пленники, численность которых значительно увеличится, поскольку продолжится их ежедневное преследование...
Наконец-то Бог с нами, и я надеюсь, так будет и дальше, поскольку принесённые нами жертвы должны послужить лишь во благо.
В то время как французская армия, занявшая Москву, грабила, разоряла город, совершая такие мерзости, которые едва ли позволили бы себе даже самые варварские народы, наши казаки заняли все дороги, захватывая французских курьеров, направлявшихся в Париж или едущих из него.
Я видела некоторые из перехваченных писем, милых и трогательных по содержанию, в них есть описания нищеты и лишений, которые вынуждены претерпевать несчастные жертвы кровожадной ярости одного лишь человека...
Льщу себя надеждой, что с Божьей помощью настал момент освобождения Европы, если она того захочет! Неисчислимые жертвы, понесённые русской нацией, её непоколебимая верность, мужество и отвага, охватившие даже крестьян, сформировавших свои отряды и действующих по своему усмотрению, её невыносимые страдания — всё это достойно того, чтобы приобрести славу избавительницы рода человеческого от постигшего его бедствия....
Немного введу Вас в курс происходящих у нас событий. Со времени освобождения Москвы дела приняли благоприятный для нас оборот, критический момент прошёл, на нашей стороне большие преимущества.
Наполеон со своими силами продвинулся на большое расстояние, будучи уверен, что обеспокоенный император подпишет или запросит мира и однажды в оккупированной Москве, своими руинами производящей угнетающее впечатление на всю нацию, почувствует невозможность продолжать войну...
Более того, он рассчитывал даже не некую революцию. Но ничего подобного не произошло — всюду царило единодушное мнение, и оккупация Москвы порождала возмущение и жажду мести...
Наша армия заняла позицию, при которой Москва была блокирована, а коммуникации Наполеона, как я Вам уже писала, ежедневно перерезались, поэтому средства существования становились врагу день ото дня тяжелее благодаря преданности и храбрости нашего великолепного народа, который инстинктивно, без указки, вёл войну.
Казаки — гроза французской армии — вылавливали фуражистов. Все эти действия в сочетании с болезнями, вызванными усталостью и плохим питанием, стоили французской армии таких значительных численных потерь за время пребывания в одной только Москве, что не стану приводить цифр, боясь преувеличить те, которые приводятся.
Наполеон, чувствуя, что в подобной ситуации не сможет продержаться зимой, пытался проникнуть в районы средней полосы, дороги к которым охраняет наша великая армия.
Для этого предпринимались многочисленные отдельные вылазки, но наши войска с невозмутимой твёрдостью перекрывали ему все пути до тех пор, пока после одного серьёзного и жаркого боя французы не оказались полностью отброшенными. Вражеская армия ретировалась по той же дороге, по которой начала наступление, да так, что это можно было назвать скорее бегством, чем отступлением. Побег продолжается до настоящего времени, за прошедший период захвачено огромное количество пленных и пушек...