Теперь она ехала только повидаться...
«Великий Боже! Чем я заслужила такое счастье? — я восклицаю всё сегодняшнее утро. Боюсь с ума сойти от радости — я увижусь с Вами! Увижу сестёр! Карлсруэ! Дорогие моему сердцу места... Просто боюсь умереть от радости!..
Единственное, что угнетает и разжигает это нетерпение, — необходимость проехать такое количество стран, прежде чем доберусь до того пункта, куда стремлюсь всей душой...»
Александр опять ускакал в Европу — добивать Наполеона, блистать на европейском небосклоне яркой звездой.
Ему так нужно было это теперь, когда он почувствовал себя униженным и оскорблённым!
Елизавета снова и снова вспоминала всё, что промелькнуло за эти два летних месяца, не останавливаясь памятью на деталях: всё заслоняла огромная радость.
А перед глазами воочию мелькали сожжённые деревни, разбитые лафеты от пушек по сторонам дороги, толпы нищих, которых старательно разгоняли её блестящие кавалергарды, сопровождавшие царский поезд, ещё оставшиеся кое-где трупы на полях да пепелища на месте былых строений.
Разжиревшее воронье тучами носилось над равнинами и усеивало голые ветки деревьев, громким карканьем заглушало ржание лошадей и топот подкованных копыт, скрип рессор кареты и мягкие шлепки земли о её переднюю стенку.
Она ехала со всеми удобствами — в карете можно было поспать, вытянуть ноги, распахнуть дверцы и вдохнуть свежего ветерка, и всё-таки это было утомительное для неё путешествие.
Шелушились отвратительные пятна на щеках, постоянное покашливание изводило её, а непрестанный лёгкий жар теснил грудь и заставлял пылать виски.
Она не жаловалась — ей казалось, что радость взбодрила её, что теперь уж она избавится от вечной небольшой лихорадки, от изнурительного кашля, что воды Бадена исцелят её, воздух родины напоит её новой силой и свежестью...
Елизавета упивалась предощущением встречи с матерью и сёстрами, наслаждалась одним только ожиданием и потому с бесконечным терпением относилась к изнурительным ночёвкам в странных домах, определённых для её привалов, не удивлялась насекомым, заползавшим в её жёсткую постель, не различала вкуса еды, которую наскоро готовили её повара.
Она не замечала ничего, она вся была впереди, в Карлсруэ, на груди матери, а мыслями всё уходила и уходила назад, в оставленную, такую, как ей казалось, постылую столицу, в своё Царское Село, где скучала она в тени просторных аллей и бродила среди статуй, поставленных ещё Екатериной Великой, среди вековых лип, одно лишь ощущение аромата которых навевало ей грустные и тревожные сны.
Елизавета была и там, и здесь...
Там — торжественное погребение победителя Наполеона в России — фельдмаршала Кутузова. Вместе с Александром вся императорская семья стояла над гробом — Кутузова отпевали и захоронили в Казанском соборе. И видела Елизавета, что и после смерти славного полководца, тихо угасшего в силезском городке Бунцлау, ревнует Александр к его славе и во что бы то ни стало старается превзойти великого военачальника.
Там — Александр создаёт новую коалицию против Наполеона: Калишский трактат подписан между Пруссией и Россией, скоро и Австрия присоединится к этому союзу.
Но Дрезденская битва снова показала силу Наполеона, и только в битве народов у Ватерлоо соединённые войска трёх государств нанесли покорителю Европы такой удар, от которого он не сумел оправиться...
Здесь — обгоняют карету Елизаветы возки братьев императора, Николая и Михаила, спешащих к окончанию войны, в радужном настроении готовых воевать вместе с братом.
Александр задерживает их в Берлине...
Здесь — пышная процессия из карет и возков с Екатериной Павловной, едущей в Европу развеяться после горя, вызванного смертью любимого мужа.
И всё — мимо, мимо Елизаветы. Её поезд неспешен, ей торопиться некуда, её конечный пункт — Карлсруэ... Здесь — русские войска вступают в Париж, война окончена, но долго ещё бушуют страсти по всей Европе: как перекроится карта, за кем будет первенство, что сделается с мелкими княжествами и герцогствами.
Елизавете нет до всего этого никакого дела — она спешит к матери, хоть и приказал Александр ехать удобно.
Теперь ему вздумалось заботиться о здоровье жены...
Но вот и въехал её поезд в знаменитую аллею пирамидальных тополей. Но где они? Срубленные, оставшиеся поверженными...