Помимо общественных деятелей членами Комитета стали два молодых секретаря Великой княгини — Владимир Владимирович фон Мекк и Василий Евгеньевич Пигарев. Обоим не было ещё и тридцати лет, но оба уже давно помогали Елизавете Фёдоровне в благотворительных делах. Фон Мекка хорошо знали в художественных кругах как живописца-любителя, коллекционера и мецената. Его собрание включало такие шедевры, как «Взятие снежного городка» В. И. Сурикова, «Алёнушка» В. М. Васнецова, «Демон поверженный» М. А. Врубеля, «Лунная ночь» и «Золотая осень» И. И. Левитана, «Красные паруса» Н. К. Рериха. С большинством из них пришлось расстаться из-за финансовых трудностей в начале 1900-х годов, а служба у Елизаветы Фёдоровны, начавшаяся в тот же период, наполнила жизнь новыми делами. На сей раз ему доверили пост уполномоченного всех госпитальных складов, и, возможно, он, как увлечённый скаутским движением, с некоторой завистью посматривал на своего коллегу. Ведь Пигареву поручалось создать и возглавить задуманное Великой княгиней Общежитие для юных добровольцев. Туда принимались подростки, убежавшие из родных домов с целью попасть на фронт. И таких насчитывались сотни. В общежитии с ними проводились общеобразовательные уроки, за их здоровьем наблюдали. Содержалось заведение за счёт казённых, благотворительных и личных, Елизаветы Фёдоровны, средств.
Вновь, как и десять лет назад, активизировалась тесно связанная с Великой княгиней Иверская община сестёр милосердия. Она отправила на фронт пять отрядов, причём один из санитарных поездов был сформирован по инициативе Великой княгини, а имя попечительницы получили этапный лазарет и хирургический отряд, развёрнутые на Юго-Западном фронте. Е1о теперь, в отличие от Русско-японской войны, боевые действия шли не так далеко, и в Москву начал поступать несравнимо больший поток раненых. Первый эшелон с ними прибыл 8 августа 1914 года. Второй, пришедший через день на Александровский вокзал, встречала вместе с градоначальником А. А. Адриановым и Елизавета Фёдоровна. Он был переполнен. Многие из раненых не могли передвигаться самостоятельно, их выносили на платформу и там же, рядом, клали тела умерших в пути... Тяжёлое зрелище подсказывало, что надо готовиться к приёму массы калек, к широкой медицинской помощи, к погребению погибших.
Последняя из этих проблем решилась принципиальным образом — созданием Братского кладбища. Идея вновь принадлежала Елизавете Фёдоровне, обратившейся 6 сентября 1914 года к городским властям со следующим предложением: «Не признаете ли возможным отвести на окраине Москвы участок земли под кладбище для умерших в московских лазаретах воинов настоящей войны; их родственникам и нам всем утешительно будет знать точное место упокоения павших при защите нашей дорогой Родины героев и иметь возможность там им помолиться». Инициатива нашла поддержку, одобрил её и Николай И. Для военного некрополя приобрели участок вблизи тогда подмосковного села Всехсвятское. Располагался он рядом с Сергиево-Елизаветинским трудовым убежищем для увечных воинов Русско-японской войны, так что не трудно было заметить стремление создать здесь некий комплекс в память о героях двух кампаний. Позднее на кладбище возвели храм, в подклети которого планировали устроить музей, красиво оформили территорию, выделили места для захоронения неправославных воинов и даже военнопленных. По предложению Великой княгини некрополь стал местом упокоения и погибших сестёр милосердия. Так складывался Всероссийский по значению мемориал, величественный памятник тем, кто отдал свою жизнь за Родину.
Война обернулась тяжёлыми потерями. Причём смерть, как всегда, не делала различий ни в званиях, ни в титулах. 27 сентября 1914 года возле деревни Пильвишки был тяжело ранен Князь императорской крови Олег Константинович. Его перевезли в Вильно, сделали операцию, но началось заражение крови. Олег бодрился, старался улыбаться. «Я так счастлив, так счастлив! — говорил он. — Это нужно было. Это поддержит дух. В войсках произведёт хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь Царского Дома». Государь успел наградить его орденом Святого Георгия 4-й степени, в госпиталь с надеждой на чудо спешно приехали родители. Чуда не случилось — на глазах отца и матери князь Олег скончался.