Решения по религиозным делам, предпринимаемые королевой в 1559–1563 годах, казалось, были лишены логики, и «установки Елизаветы» ничего на самом деле не устанавливали. Но, к удивлению всех, за исключением королевы, нелегкий компромисс удавалось поддерживать, и Елизавета старалась сохранить церковь в той форме, которую она приняла к 1563 году. Елизавета по существу была единственной решительной «англиканкой» в Англии. В 1565 году она говорила в Палате Общин: «В начале моего правления, найдя церковь такой, какой она и является по сей день, благодаря моим заботам в течение двадцати семи лет, я надеюсь, что с Божьей помощью буду и дальше сохранять ее в таком виде и такой же оставлю после смерти». Она не стала предпринимать дальнейших реформ, которые протестанты считали насущной необходимостью. В 1566 и 1571 годах королева подверглась в парламенте давлению со стороны коалиции советников, епископов и членов парламента — протестантов, которыми руководили «дельцы» из числа членов Совета. Но Елизавета запретила обсуждение некоторых законопроектов (сославшись на нарушение прерогативы) и наложила вето на ряд других. Более радикальные предложения были сделаны воинствующим меньшинством на заседаниях парламента в 1584–1585 и в 1586–1587 годах. Как и ранее, королева запретила дебаты, объявив эти программы «вредными для установленной религии, короны, королевского правительства и подданных». Она еще раз наглядно продемонстрировала свою решительность в послании Палате Общин в 1585 году: «Она окончательно решила не предпринимать никаких изменений, ничего не менять в обрядах или законах религии, чтобы англиканская церковь оставалась такой, какой она сформировалась к настоящему дню»10.
Отказ королевы от дальнейших реформ не был на руку протестантам, но еще хуже было то, что она собиралась придерживаться абсурдных решений 1559 года. Протестантское духовенство считало, что Елизавета собирается в своей решимости сделать их похожими на католических священников, в связи с чем она требует ношения соответствующих одежд. В январе 1565 года королева писала архиепископу Паркеру о необходимости «единства, спокойствия и согласия как среди священников, находящихся под нашей властью, так и среди людей, которыми они правят наравне с нами»11. Здесь же она приказывала установить единообразие религиозных церемоний и доктрин. Паркер и его епископы осознавали сложность выполнения всех правил 1559 года и вместо этого старались заставить священников хотя бы надевать стихарь во время причастия (ризы требовались только в соборах и при молитвенных собраниях). В результате этих уступок Елизавета отказалась подписать «извещения» по вопросу об одежде в 1566 году и оставила на усмотрение епископов снятие с должностей некоторых неподчинившихся правилам. Последующее вмешательство королевы в 1566 году заставило епископов перейти к более решительным действиям: во время встречи с Паркером и его сторонниками в марте она приказала епископу Гриндалу продолжить преследование нонконформистов[4] в Лондоне. Гриндал организовал собрание своего духовенства, на котором священнослужителям был продемонстрирован манекен, одетый в церковные одежды. Тридцать семь из них, отказавшихся от новой формы одежды, Гриндал отстранил от должности.
4
В данном случае — совокупное обозначение протестантских течений, ставших в оппозицию к государственной церкви — англиканству (диссентеры). —