Именно Роберт Дадли взял на себя инициативу в установлении связи с французскими протестантами. Его брат Амброс, граф Уорик, был назначен командующим оккупационной армией несмотря на то, что его военный опыт был весьма ограничен; французские протестанты волновались, они надеялись, что у Уорика будут опытные консультанты. Военный совет Уорика кишел протестантами-фанатиками и союзниками Дадли, и все мероприятие было задумано и выполнялось теми, кто хотел, чтобы международная Протестантская лига защищала веру от папства. Но Елизавета не полностью потеряла голову на идеологической почве. Похоже, что ее собственной целью был возврат Кале, а не защита правды. В данном случае, однако, не была достигнута ни одна цель, и во Франции дела шли плохо с октября 1562 г. до июля 1563. Французские протестанты выдали под защиту Уорика Дьепп и Гавр, но Елизавета побоялась разделить свое войско, и гарнизон в Дьеппе был слишком мал. Дьепп скоро сдался католикам, а английская армия обнаружила, что она заперта в Гавре.
Французские протестанты все больше и больше — и справедливо — начали догадываться о намерениях Елизаветы. У них не было никакого желания сдерживать французскую армию, пока англичане захватят Кале, или смотреть, как англичане поменяют Гавр на Кале. Враждующие французские фракции заключили мир, и маленькое английское войско осталось одно против французов. Казалось, Елизавета потеряла всякую надежду на успех: когда Уорик попросил подкреплений, чтобы вырваться из Гавра, она отказала; когда он попросил денег, чтобы укрепить оборону, она и в этом отказала. В гарнизоне началась чума. Вскоре уровень смертности достиг 100 человек в день, а заболевали вдвое больше, и не хватало людей для защиты укреплений. Уорик вынужден был сдать Гавр французам и увезти остатки своего войска обратно в Англию — то, что не унесла страшная эпидемия чумы. Уорик увез во Францию 3500 человек, а вернулось едва ли больше тысячи. Гаврский поход обошелся Елизавете в 250 000 фунтов, тогда как обычный доход был примерно 200 000: она вынуждена была занимать, а ее кредит на Антверпенском денежном рынке развалился. Ей пришлось обращаться в парламент за субсидией, дважды снижали уровень облагаемого, чтобы захватить и бедных в налоговую сеть. Все это было отрезвляющим уроком для Елизаветы, и катастрофа «Ньюхейвенской авантюры» привела ее к решимости избегать военных столкновений за границей. Когда Елизавета в следующий раз послала войска на континент, в 1585 г., это во многих отношениях было интригующим повторением 1563 г. Она снова послала армию на помощь протестантским повстанцам против их католического правителя — голландцы восстали против Филиппа II. Снова это мероприятие было запланировано, упаковано и продано королеве группировкой Дадли под видом защиты протестантской религии. Снова походом командовал человек из рода Дадли — сам Лестер, — и опять поход оказался дорогостоящим провалом, в котором опять больше всего пострадали солдаты — они дрожали от холода и голодали. Но в одном чрезвычайно важном отношении 1585 г. отличался от 1562: королева Елизавета с самого начала не верила в этот проект, и ее сомнения во многом способствовали его исходу. За исключением недофинансированных походов в Ирландию для подавления беспорядков, Елизавета избегала прямых военных действий двадцать два года после Ньюхейвена. Лестер и его союзники обрабатывали ее с 1576 г., чтобы она санкционировала военное вмешательство в Нидерландах, но она сопротивлялась и прибегла к ряду менее дорогостоящих действий. В конце концов она согласилась, когда ее к этому вынудила серия дипломатических неудач.
В июне 1584 г. смерть рябого герцога Алансонского, когда-то ею любимого, лишила ее орудия, которое она использовала для соблюдения интересов Франции в защите Нидерландов от Испании. В июле убийство Вильгельма, герцога Оранского, устранило то, что казалось единственной связующей силой в разъединенных провинциях: военное продвижение Пармы ускорилось, и ряд голландских городов сдались испанскому оружию. В декабре 1584 г. французская Католическая лига подписала договор с Филиппом II в Жуанвиле, так что Елизавета столкнулась с возможностью испанского господства и во Франции, и в Нидерландах, что ставило Англию перед опасностью вторжения. Поэтому в августе 1585 г. Англия и Генеральные штаты Объединенных Провинций подписали договор в Нонзухе, по которому Елизавета брала голландцев под свою защиту и обещала выделить им 6400 пехоты, 1000 кавалерии и 126 000 фунтов ежегодно на их содержание. Но — недоброе предзнаменование — королева немедленно нарушила договор, послав тайного эмиссара к герцогу Парме, чтобы рассказать ему о союзе и предложить ему пойти на уступку голландцам.