Елизавета I Австрийская

Елизавета находит утешение в общении со своими любимыми животными, часть которых взяла с собой из Посси. Она может часами сидеть перед клетками с попугаями, обучая их отдельным словам и даже целым предложениям. Еще одной отдушиной служит для нее сочинение стихов. Подобно тому, как в Посси в минуты душевных неурядиц она спешила к письменному столу, где была спрятана заветная тетрадь, Елизавета и здесь первое время выражает в стихах свои самые сокровенные мысли и чувства. И именно в то время, когда природа медленно пробуждается от зимней спячки, она пишет свою «Ностальгию»[53]:

Вновь возвращается молодая весна
И украшает деревья молодой зеленью,
И учит птиц новым песням,
И заставляет расцветать цветы.

Но что мне это буйное цветенье
В чужой и далекой стране?
Я тоскую по солнцу моей родины,
Я тоскую по пляжам на Изаре.

Я тоскую по темным деревьям,
Я тоскую по зеленой реке,
Они приходят ко мне в моих снах,
И я откладываю пробужденье.

Вечерами, когда луна своим серебристым светом освещает всю округу, Елизавете кажется, что ее ночная подруга с недоумением вглядывается в нее, старясь понять, куда подевалось ее привычно веселое расположение духа[54]. Ностальгия овладевает ею, и в стихотворении, озаглавленном «Пойманная птица», она сравнивает свою прежнюю «вольную» жизнь со своим нынешним существованием в «клетке» Лаксенбурга[55]:

Напрасно рвусь я в небеса,
Мне не вырваться из клетки.
Железные прутья холодны и безжалостны,
Им нет дела до моей ностальгии.

Я скоро вздохну с облегченьем:
Меня вы надолго не удержите.
О, какое же это наслажденье
Расправить крылья души.

Непрекращающиеся придирки и назойливость эрцгерцогини Софии ухудшают и без того неважное настроение юной императрицы, которая пока никак не может справиться со столь резкими переменами в своей жизни. До замужества она понятия не имела о том, что это такое, когда кто-то свысока читает тебе нотации. В тех редких случаях, когда ее мать выговаривала ей за какой-нибудь проступок, она делала это в благожелательном и дружеском тоне. Но эрцгерцогиня София слеплена из другого, более крутого теста. Она считает своим долгом сделать из неопытной девочки, которая поразила воображение ее сына, настоящую императрицу. Однако при этом она обращается со своей невесткой чересчур жестко, словно не замечая того, что Елизавета чувствительна как мимоза. Стоит только кому-нибудь хоть немного обидеть ее, как этот человек навсегда становится ее врагом. И что бы он потом ни говорил или ни делал, она всегда будет относиться к нему с неприязнью и с недоверием, точно так же, как она может безгранично доверять и симпатизировать человеку, когда она видит, что тот искренне любит и ценит ее. Немаловажную роль при этом играет и то обстоятельство, что Елизавета отнюдь не лишена честолюбия и гордости по поводу своего нового положения: «Я императрица, первая женщина государства, и нет никого выше меня». От этого она еще болезненней переносит потерю личной свободы и буквально внушает себе пессимизм, граничащий с отчаянием. И отнюдь не случайно, что именно через 14 дней после свадьбы рождается то грустное стихотворение, значение которого не нужно переоценивать, ибо возникло оно под влиянием сиюминутного настроения автора, но оно тем не менее свидетельствует о противоречивом и неуравновешенном характере молодой императрицы, из-за которого у нее еще не раз будут возникать трудности в отношениях с окружающими:

53

Стихотворение императрицы Елизаветы в собственноручной записи. Датировано апрелем 1854. АС.

54

По стихотворению, написанному рукой императрицы и снабженному примечанием: «Это стихотворение написано мною в апреле 1854 года». АС.

55

Написано приблизительно в это же время, собственноручная запись. АС.