Конечно, то, что строил уже сам Франциск, выглядело намного великолепнее: отдельные замки на Луаре, начавшаяся возводиться пристройка к Лувру, а также перестроенный замок в Фонтенбло впечатляли своим размахом и величием...
Новость принесла Фредерико Матильда, которая при первой же возможности бегала к нему на свидания.
— Английская королева разочаровала Генриха и подарила ему дочь, — запыхавшись от быстрой ходьбы, доложила она ему. — Сегодня утром прибыл гонец из Лондона и принёс эту радостную новость!
— Отчего же она радостная? — опешил Фредерико, знавший, как сильно желал Генрих получить наследника.
— Она радостная для всех, — улыбнулась Матильда, — кроме английского короля. Стоило ли разводиться с одной королевой, которая не могла родить ему сына, чтобы жениться на точно такой же?
— Для меня вообще существует лишь одна королева — Екатерина, моя госпожа, — нахмурился испанец. — А я всё никак не могу выполнить её поручение и передать письмо испанскому императору.
Матильда покачала головой:
— Опять ты за старое. Это письмо уже не поможет. И потом, если бы хотел, то ты давно бы был в Испании. Или французская королева тебе дала недостаточно денег? А я давно бы прочитала письмо. Если оно действительно по-прежнему важное, то надо покинуть графа и скакать к морю.
— Эх, ты права! Прочтём письмо. Но удрать от де Вилара не так просто. Он постоянно держит меня при себе, даёт всё новые и новые задания, которые может выполнить любой другой человек, или попросту сидит и болтает со мной по-французски. Говорит, нам обоим это полезно, потому что мы оба делаем ошибки в языке. Ему, видишь ли, стыдно будет предстать перед Франциском. А французский король не спешит встречаться с графом. Ему не до того: сплошные переезды, охота... Но мы следуем за королём, будто телега, которую тащит против её воли сильная лошадь.
— Не ворчи! — Матильда ткнула парня в бок. — Лучше неси письмо. Где там ты его прячешь?
— Да вот оно, — Фредерико вынул письмо английской королевы из-за пазухи, — я его постоянно ношу с собой, — он развернул помятый листок бумаги.
Фрейлина заглянула ему через плечо:
— О, ничего не понимаю! На каком языке оно написано?
— На испанском! — гордо ответил Фредерико, любуясь на знакомые с детства слова. — Оказывается, я соскучился по родной речи, — он начал пробегать глазами по наспех написанным строчкам.
— Ну что? О чём там? — теребила его Матильда.
— Надо ехать, — заключил испанец, складывая письмо и пряча его на прежнее место, — мою госпожу пытаются отравить. Она считает, что это делают по распоряжению Анны Болейн. Она боится за себя, но больше беспокоится за свою дочь, принцессу Марию. Королева уверена, что Анна не успокоится и после развода. Она просит Карла помочь ей бежать из Англии.
— А теперь, когда Анна родила дочь, а не сына, она может желать их смерти ещё сильнее, — прошептала Матильда. Её большие карие глаза сделались совсем круглыми от ужаса.
— Я полный идиот, дорогая, — Фредерико поправил шляпу и крепко сжал шпагу побелевшими от напряжения пальцами. — Пока я тут развлекаюсь с де Виларом при дворе французского короля, там, в Англии, страдает королева! Настоящая королева, а не сместившая её с законного трона ведьма. Я выезжаю сегодня же ночью. И да простит меня благородный граф! — Он страстно поцеловал Матильду в губы. — Обещай только ждать меня. Я обязательно вернусь, и мы поженимся.
— Я поеду с тобой! — воскликнула девушка.
— Нет, ты останешься здесь. Мой путь может быть полон опасностей. Да и один я доберусь до Испании гораздо быстрее...
3
Торжество, устроенное в честь крещения Елизаветы, поразило многих. Генрих не мог и мысли допустить о том, что его враги, расположившиеся по всей Европе за Ла-Маншем, смогут злорадно потирать руки, узнав о том, как он расстроен из-за рождения дочери. Э, нет! Он устроит такой праздник, какой и не снился всем этим Францискам и Карлам!
День крестин Генрих объявил праздничным днём, велел звонить в колокола и читать благодарственные молитвы. На вечер в Гринвиче планировался бал, а с утра малышку Бэт взяла на руки герцогиня Норфолкская и отправилась во главе длинной процессии из дворца в церковь.
Конечно, Елизавете хотелось зареветь. Вокруг было столько народу, все шумели, выкрикивая слова приветствия, и гул стоял невыносимый. Пожилая герцогиня с трудом удерживала в дрожащих старческих руках малютку, и Бэт просто-напросто боялась, что она её в итоге уронит на землю. Но принцесса молчала. Она даже уснула на время, представив остальным любоваться на украшенный в честь её рождения город.