У берега их ждали. Это был торговый корабль, и плыть на нём было опасно. Но Фредерико не мог вместе с Матильдой попасть на военное или каперское судно — слишком велик был риск. Море штормило. Однако ветер дул в нужную сторону, и корабль отчалил от берега. Фредерико было всё равно, куда он плывёт, лишь бы быстрее покинуть Кадис…
Когда они уже считали себя в безопасности, их догнали люди графа. Маленькое манёвренное судёнышко нанятых де Виларом пиратов подошло совсем близко.
— Выдайте нам людей, которых вы взяли на борт, и мы вас отпустим, — крикнули капитану, — иначе придётся расстаться с жизнью всем!
— Я не знаю, кого вы имеете в виду, — искренне ответил капитан, — я всю команду собирал заново.
— Тогда мы поднимаемся на корабль, — и пираты со всех порой начали забираться на палубу. Их пытались сбрасывать в воду, в воздухе запахло гарью — кто-то выстрелил из арбалета. Завязалась драка.
В итоге поднаторевшие в подобных схватках моряки отбились от пиратов. Оставшиеся на разбойничьем судёнышке быстро развернули его в сторону берега. Но и капитан тоже понёс потери. Среди погибших Фредерико с ужасом обнаружил Матильду и Лиона…
Он встал с кровати, заплёл длинные волосы в толстую косу и оделся. В Кадисе ему нечего было делать — граф исчез из города, Матильда была мертва.
— Месть не любит поспешности, — процедил сквозь зубы Фредерико, — она должна быть как следует продумана и совершена на холодную голову.
Он вышел из комнаты. В голове постоянно крутились слова Матильды:
— Два года назад у тебя родился сын, Фредерико. Уже здесь, в Испании. Я до последнего момента верила, что еду к тебе. В этом только моя вина — мне надо было оставаться дома и ждать тебя. Но так уж случилось. Сын родился в Толедо. Там его у меня и забрали, а я оказалась в Кадисе. Граф признался, что давно влюблён в меня, предлагал выйти за него замуж. Но я тебе была верна, поверь! Теперь, когда мы снова вместе, надо найти нашего сына…
— Я клянусь тебе, Матильда, — Фредерико стукнул кулаком по двери, распахивая её настежь, — я не только найду сына, но и отомщу за твою гибель!
Море полностью слилось с небом. Ни одного корабля не было видно на горизонте. Волны со всей силы обрушивались на берег. Лицо Фредерико стало мокрым, то ли от брызг, то ли от слёз…
Глава 7
1542 год. Продолжение
К лету ему удалось найти сына. Для того чтобы достичь поставленной цели, Фредерико пришлось заглушить желание отомстить и заставить себя хладнокровно следить за де Виларом. Он много открыл интересного, следуя за графом по пятам. Ведь раньше Фредерико ездил по его поручениям, а теперь он видел, что делает сам граф лично. Оказалось, де Вилар разыгрывает свои партии не только в Англии, Франции и Испании, но и в Османской империи. И что более всего поразило Фредерико, так это то, что граф имел несколько жён: он держал целый гарем на Востоке, и, видимо, Матильде была уготована судьба очередной жены.
К сожалению, граф никак не выводил Фредерико на сына.
«Может, он и не навещает его. С какой стати графу заботиться о чужом ребёнке? — размышлял Фредерико. — Надо попытаться подойти к решению с другой стороны».
Другой стороной был выбран Гийом. Здоровенный мужичина то тут, то там появлялся в окружении графа. Они явно не показывали своего близкого знакомства, но если следишь за каждым шагом какого-то человека, отдельные, не заметные другим людям нюансы становятся более чем очевидными тому, кто следит.
Фредерико выяснил, где в Толедо останавливается Гийом, и нагрянул к нему в гости посреди ночи, воспользовавшись верёвкой, по которой он запросто влез в окно хозяина. То, что хозяин крепко спит, стало понятно ещё у окна: до слуха Фредерико стал доноситься громкий храп. Он проскользнул в комнату. Гийом спал на спине, раскинув ноги и руки, явно не ожидая никаких гостей. Фредерико вынул кинжал и подошёл к кровати. Прежде чем разбудить Гийома, он накинул верёвку на его руки и ноги. Приём, которому научил Фредерико Лион, заключался в следующем: жертва, начиная двигаться, сама затягивает на своих конечностях верёвки. Чем больше человек двигается, тем сильнее оказывается связанным по рукам и ногам.
Гийом перестал храпеть и попытался резко сесть. Приём сработал: верёвки крепко затянулись на его теле.