Елизавета вернулась в свою комнату. Из окна ей был виден разбитый перед замком лагерь тех, кто поддерживал Марию. Поле пестрело развевающимися знамёнами. На фоне зелёной травы выделялись разноцветные гобелены с гербом Тюдоров. Если прислушаться, то можно было услышать отдельные выкрики, звуки песен и смех. Неожиданно для самой себя Елизавете вдруг захотелось находиться на месте Марии. Она бы возглавила этот знаменательный поход в Лондон и законно заняла бы престол.
«Пустые мечты, — вздохнула она грустно, — мысли, непонятно зачем приходящие в голову. Мне трона не видать. Если Мария станет королевой, она выйдет замуж и родит детей. Всё — на этом и закончится моя история. Откуда вообще у меня возникают подобные желания?» — Елизавета помотала головой, стряхивая оцепенение, — не стоит об этом и думать.
По замку быстро распространилась новость о том, что Мария собирается ехать в Лондон, занимать престол. Чуть позже новость вышла за пределы замка, и радостные крики одобрения долго ещё доносились из лагеря, расположенного возле него. Слухи расползались дальше по стране. Мария принимала у себя гонцов, которые приносили ей новость за новостью. Сомнений ни у кого не оставалось — Дадли проиграл.
— Он даже не защищает свою королеву, — говорила возмущённо Мария, — бросил Джейн на произвол судьбы и клянётся в верности мне.
При любом упоминании Дадли Елизавета тут же вспоминала о Роберте. О нём сестре ничего больше не докладывали. Все новости касались лишь герцога и королевы.
На девятый день правления Джейн Тайный совет тоже объявил, что переходит на сторону Марии. Дадли на заседание допущен не был. Джейн сбежала из Лондона в замок своего мужа, не пытаясь бороться за навязанную ей власть.
К выезду в столицу всё было подготовлено.
— Мы едем завтра, — Мария без сомнений брала сестру с собой, — ты, конечно, протестантка, но что делать с твоим вероисповеданием, мы подумаем позже. Пока мне необходимо, чтобы все видели тебя рядом со мной. Чтобы ни у кого и мысли не возникло использовать мою сестру против меня.
— Я не собираюсь выступать против тебя, — встряла Елизавета.
— Ты не собираешься, но всегда найдётся кто-то, вроде Дадли, кто захочет пролезть к трону с твоей помощью. Я покажу всем, что мы вместе.
Наконец, девятнадцатого июля огромная процессия выехала из замка Кеннинг-холл. Возглавляла её Мария, ехавшая в сопровождении сестры. За ними следовали тысячи подданных, поддерживающих будущую королеву. Процессия двигалась к Лондону медленно: Мария останавливалась в каждом городе, который встречался ей на пути, чтобы поприветствовать жителей и заверить их в том, что в Англии скоро установится справедливая, законная королевская власть.
Они нигде не встречали ни малейшего сопротивления. Страна ликовала, ожидая долгожданных перемен к лучшему. В церквях денно и нощно молились за здравие Марии, надеясь на возвращение к католической вере и установление правления папы римского. Даже протестанты не пытались выступать против. Они считали, что королева не станет проливать кровь инакомыслящих. Находившаяся возле неё Елизавета лишь доказывала своим присутствием, что Мария не намерена предпринимать какие-то действия против протестантов.
— Хотела бы я, чтобы всё это видел и слышал герцог, — говорила Мария, — да и Джейн тоже. Вот так приветствуют настоящую наследницу престола, а не самозванку.
— Мне отчего-то кажется, что герцог всё это видит и слышит, — ответила Елизавета, — скорее всего, в Лондоне тебя ждут с не меньшим нетерпением, чем в других местах. Что ты намерена делать с ними?
— С кем? — не поняла Мария.
— С Дадди и Джейн. Ты, как и раньше, намерена их казнить?
— Других путей нет, — отрезала Мария, — я не хочу начинать своё правление с казней. Но именно в данном случае иначе поступить нельзя. Все должны видеть, как мы поступаем с изменниками.
Елизавета понимала, что сестра права. Роберт будет посажен в Тауэр вместе с братом и отцом. Тут и сомневаться не приходится. И она ничего не сможет поделать. Снова наблюдать за казнью дорогого ей человека? Выдержит ли она такое испытание в очередной раз?
— Выдержу, — прошептала Елизавета самой себе, — выбора нет.
Как-то у неё появилась мысль написать Роберту письмо. Она уже даже взяла лист бумаги, но после передумала. Слишком опасно было переписываться с ним. Так можно тоже попасть в Тауэр. Мария не слишком доверяла Елизавете. То, что сейчас они объединились, вовсе не означало установление между ними взаимопонимания. Поэтому при малейшем подозрении Мария с лёгкостью отправит сестру в темницу.