— Что ж, «Веди меня, мой друг Вергилий!» — со вздохом сказала Лиза, недоверчиво нахмурившись в спину спутницы.
И они двинулись в путь. Урсула шла довольно быстро, Елизавета едва поспевала за ней, поэтому попыток завести разговор она особо не предпринимала, к тому же всё время помня о тех дверях, которыми пугала её эта странная женщина, она то и дело невольно оглядывалась, страшась увидеть одну из них подле себя, раскрывшуюся подобно зёву, готовую схватить её и утащить в неизвестность. "Хотя я и так уже повесилась, чего мне ещё пугаться?» — философски подумала Лиза.
— Терхенетар или Морта — сказала Урсула.
— В смысле?
— Терхенетар — создательница Мира Теней и бывает весьма сурова к пришельцам, так что её определённо стоит опасаться, а Морт это Привратник, по слухам убивший лучшего друга и королеву. Его, конечно, оправдали, благодаря королю Илорену, но молва прибавляет, что убийство было совершено по тайной просьбе монарха. Так что не советую ему докучать, пока будешь на его попечении.
— Вы читаете мои мысли?
— Нет, просто ты очень предсказуема — пробубнила веда.
— Вы говорили, что…
— Давай на ты. Меня удручает твой официоз после всего, что между нами было.
— Ты назвалась ведой, это… — Лизе пришлось прервать свою мысль, так как она уткнулась носом в чью-то спину. — Извините, я не заметила вас из-заааа! — воплем закончила она, когда увидела то, что повернулось на звук её голоса. Это было существо метров двух ростом, его тело было перекошено, одно плечо находилось где-то на уровне грудной клетки, второе было выше головы. Длиннющие руки безвольно свисали перед неестественно вогнутой и будто раздавленной грудной клеткой, на шее, изогнутой как у стервятника держалась непропорционально большая голова, которую существо удерживало, по-видимому, с трудом. Оно повернулось и бросилось на Лизу, схватив её за руки и мыча что-то ей в лицо. Рот у него был зашит грубыми стежками, белки огромных на истощенном лице, выпученных глаз совершенно красные, а маленькие зрачки непроницаемо-черного цвета. Никогда не умевшая защищаться, Елизавета просто задеревенела, ничего не предпринимая и с ужасом глядя в лицо этого существа, пытавшегося разомкнуть крепко сшитые уста, чтобы что-то ей сообщить. В какой-то момент она чётко расслышала слово «беги», именно его раз за разом повторял нападавший. Это осознание вернуло Лизе способность соображать и двигаться, утраченную от первого шока.
— От чего? — Тупо спросила она, оставаясь крепко зажатой в ручищах чудовища.
— От него! — Ответила Урсула, приложив его каким-то веслом по затылку. Создание выпустило Елизавету и с тихим хрипом, неуклюже упало как-то в бок, в ту сторону, на которую перевесила его страшная голова. Так и завершилась загадочная встреча.
— Он хотел нас предупредить о чём-то. — С укором и неприязнью сказала Лиза. Её раздражала циничность, с которой эта женщина относилась ко всему вокруг. К тому же это именно она втянула Елизавету во все эти неприятности, что пробудило в душе девушки уже откровенную ненависть. С каждой минутой она всё крепче чувствовала себя в мыслях и всё уверенней в теле.
— Бежим! — Она схватила Елизавету за руку и помчалась со всех ног, волоча её за собой. На ходу она ещё умудрялась рассказывать о том, что эти существа не появлялись на тропе уже тысячи лет, что в этих уродливых телах заключены несчастные души, проклятые в одном из миров на вечные муки блуждания в этом тумане. — Когда-то это были войны из одного отряда могущественного и жестокого мага, который приказал этим солдатам убить женщин и стариков, оставшихся в живых в захваченной деревне, но они отказались. За это он изуродовал и заколдовал их, а затем отправил сюда, сторожить этот путь в ожидании женщины или старика. Эти войны больше не могут владеть своим телом, а их чудовищно сильные руки хватают свою жертву и сжимают её как пресс у них на глазах. Так он проклял этих людей за отказ подчиняться. Их вахта закончится только тогда, когда они убьют по тому количеству жертв, которое отказались уничтожить в человеческой жизни. Каждый. Их души, по-прежнему, справедливы. Всякий раз, когда им попадались на пути женщина или старик, они собирали всю свою волю чтобы успеть предупредить их и те могли убежать. Узнав об этом, маг приказал зашить им рты, дабы они не могли этого сделать. Этот волшебник исчез тысячу лет назад и все думали, что его магия рассеялась, и эти души обрели свободу.
«Бред какой-то маги, ведьмы, я повесилась… может, всё-таки сплю?» — мечтательно подумала Лиза, но ходу прибавила.
Елизавета и не заметила, что они уже не бегут, а просто идут быстрым шагом, что туман начал рассеиваться и по бокам дороги стали проявляться какие-то бесформенные кучи. Поначалу она не могла понять что это, один из этих курганов стоял совсем рядом с дорогой и в ней оказался ржавый велосипед, лежащий поверх всяких запчастей, другая куча состояла из деталей машины, третья из обломков самолета. В общем, по бокам от дороги была…
— Какая-то свалка.
— Ну, знаешь, твои слова просто верх цинизма. Это не свалка, а курганы. Они символизируют безвременную кончину, памятники невинно убиенным. Кстати, где-то в начале тропы есть курган с петлями.
— Жаль не посмотрели, красивый? — Самым едким голосом, на который была способна, спросила девушка.
— Концептуальный, — в тон ей ответила Урсула.
Постепенно они приближались к огромной скале, вершина которой терялась в облаках, в неё были вделаны бронзовые врата, величественная монументальность которых сразу изменили настроение Лизы, и мелочное раздражение позабылось. На двери был высечен рельеф, изображающий молодую и очень красивую пару, только сюжет был грустный: девушка сидела на коленях, низко склонившись над умирающим юношей, из последних сил поднявшим руку к губам прекрасной девы, чьё лицо исказила маска горя. Урсула и Лиза остановились, разглядывая великолепное изображение.
— Знакомься, Елизавета, это правители Королевства, в которое мы идём — Терхенетар и Илорен. Здесь запечатлён момент их знакомства, с которого начинается история Мира Теней. — Повернувшись к девушке и взяв её за руки, веда продолжила — теперь слушай меня внимательно: если, когда мы войдем во врата, нас разлучат — я в первое время не смогу тебе помочь, да и никто не сможет, даже если вдруг захочет, что вряд ли. Я уже не смогу тебя даже предостеречь, поэтому слушай и запоминай: не верь никому, ты пленница, и ты любима только, пока нужна, не тешь себя иллюзиями, когда пред тобой будут преклоняться. Когда тебя станут испытывать — старайся провалиться во всем.
— Урсула, ты задержалась! — Голос, окликнувший веду, звучал как рычание, они обернулись и увидели молодого человека. Он шёл пружинистым шагом, пристально, как хищник, глядя в синие глаза женщины. Высокий и бледный, с тёмными, немного растрёпанными волосами и зрачками разного цвета — левый был синим, правый абсолютно чёрным. Глядя на него, невольно приходило в голову, что это совершенно бездушное создание, не ведающее страха. Похожий на породистого сторожевого пса, который не задумается о постороннем и готов сделать всё, что прикажет хозяин. Мысли эти пронеслись в голове Елизаветы, пока человек шёл к ним, пригвождая Урсулу взглядом к месту. — Ты задержалась, — повторил он — девушка уже должна быть готова, а этой придется ещё с месяц просидеть за воротами, прежде чем наступит нужный день. Тобой недовольны и тебе придётся объясниться.
«Так вот тот, кого так надо бояться. "- Промелькнуло в голове у Лизы.
И, словно в ответ на эти мысли, Морт пристально посмотрел на неё, и приморозил к месту своим одновременно пустым и тяжёлым взглядом. Ничего не сказав, он развернулся и пошёл обратно в сторону ворот. Урсула и Елизавета пошли следом.
Лиза ожидала, что сейчас врата распахнутся и она увидит перед собой волшебный мир, полный чудес. Но вместо этого они повернули налево и, пройдя до окончания одной из бронзовых створок, вошли в маленькую неприметную дверцу, оказавшись в самом пыльном месте, которое когда-либо видела Елизавета. От одного его вида хотелось рыдать тихо в уголке, накрыв голову руками. Всё вокруг было тускло-серым — небо, деревья, «солнце? как будто в чёрно-белое кино попала». Лиза опасливо покосилась на спутников, пытаясь угадать, заметили ли они её разочарование. Но даже если и заметили, то не подавали виду.