У нее очень мало недостатков. Учитывая ее огромные политические обязанности, трудно обвинять королеву в замкнутости и любви к манипуляциям. Трудно обвинить ее и в стремлении нести личную ответственность за политические решения, и в желании оказывать большее влияние на различные аспекты государственного управления. В конце концов, она же королева: правление для нее — не только работа, но и сам смысл существования. Единственные ее значительные недостатки — определенная доля упрямства, сильно отягчающая жизнь ее советников, и чувство неуверенности, появившееся в юности, когда ей пришлось быть «вторым человеком в королевстве»; из-за него она очень резко реагирует на любые попытки усомниться в ее власти. Она проводит параллели между собой и Ричардом II — королем, которого свергли и умертвили, — причем эти параллели настолько серьезны, что в 1599 году она лично обвиняет юриста Джона Хейварда в мятеже за то, что он посмел написать книгу о Генрихе IV, короле, свергшем Ричарда II. Хейварда за это сажают в Тауэр, откуда выпускают лишь после ее смерти. Впрочем, бывало и хуже. В 1579 году Джон Стаббс пишет памфлет под названием «Зияющая пропасть», чтобы привлечь внимание к возможным опасностям брака Елизаветы с герцогом Анжуйским, наследником французского трона. Королева приказывает арестовать Стаббса и отрубить ему правую руку — а также его издателю. Когда ее кузина леди Катерина Грей (сестра леди Джейн Грей) забеременела, тайно выйдя замуж за лорда Хартфорда, Елизавета посадила молодоженов в Тауэр, оштрафовала лорда Хартфорда на колоссальную сумму в 15 тысяч фунтов за соблазнение девы королевской крови и официально объявила их детей незаконнорожденными (хотя никакого права на это не имела). Ее крестник сэр Джон Харингтон сказал уже после ее смерти: «Когда она улыбалась, то был чистый солнечный свет, в котором готов был купаться любой, если бы мог; но вскоре внезапно набегали тучи, и начиналась гроза, и тогда громы и молнии могли поразить каждого». Да, переходить дорогу королеве Елизавете можно только на свой страх и риск.
После этого становится понятным, почему отнюдь не все англичане относятся к королеве с обожанием. Как мы увидим в следующей главе, ее характер стал ключом к религиозным переменам, причем таким серьезным, каких Англия не видывала никогда. И пуритане, и католики ее презирают. Парламент чувствует себя под угрозой из-за ее своеволия — она не особенно много внимания уделяет парламентским привилегиям и не уважает свободу слова депутатов. Против королевы поднимали немало восстаний; некоторые из них возглавляли католики, другие — аристократы, разочаровавшиеся в ее правлении. Несколько северных лордов выступили с оружием в 1569 году (Северное восстание). Попытки убийства предотвращены в 1571 (заговор Ридольфи), 1581 (заговор Энтони Тиррелла), 1583 (два заговора: Трогмортона и Сомервилля), 1584 (заговор доктора Парри) и 1586 (заговор Бабингтона) годах. Один из ее врачей, доктор Родриго Лопес, повешен за попытку отравить ее в 1594 году. Графа Эссекса приговорили к смерти за заговор против нее в 1601 году. Кроме того, практически в каждом городе находятся подстрекатели, распускающие слухи. В 1576 году Мэри Клир из Ингейтстона, графство Эссекс, сожгли на костре за государственную измену: она заявила, что королева, незаконнорожденная и, следовательно, не может быть королевой, к тому же женщина не может посвящать мужчин в рыцари. Другие перешептываются о девственности королевы, рассказывая, что Елизавета тайно родила детей от Роберта Дадли, после чего убила их и сожгла. Отнюдь не все современники считают ее образцом добродетели.
Как Елизавета управляет государством? Если бы вы стали мухой, сидящей на стене королевского дворца, то устроили бы себе отличное многочасовое развлечение, наблюдая, например, как она демонстрирует свою благосклонность — краткой остротой или движением плеча, улыбкой или холодным взглядом. Впрочем, сейчас вам достаточно знать, что в управлении она опирается на пять элементов, пять «Р»: тайный совет (privy council), покровительство (patronage), королевское присутствие (royalpresence), королевскую казну (royalpurse) и парламент (parliament).
Елизавета предпочитает править страной посредством тайного совета. В первой половине ее правления этот орган состоял из 19 человек и заседал по три-четыре раза в неделю, занимаясь рутинными делами от имени Елизаветы и управляя необычными делами в соответствии с ее указаниями. В 90-х годах она сокращает число советников до 14, а иногда — до 10–11 и просит их встречаться каждый день. Рутинные дела — это приказы армии и флоту, дипломатические инструкции, указания духовенству, шерифам и местным властям, назначение мировых судей и выслушивание ходатайств. Кроме того, тайные советники еще и заседали в чрезвычайном суде Звездной палаты, верша суд от имени монарха. Наконец, они давали королеве советы по государственной политике и пользовались ее покровительством.
Елизавета отлично понимает всю опасность того, что тайным советникам доверена такая власть, и поэтому всячески ими манипулирует. Она не позволяет никому из них монополизировать ее покровительство или единолично контролировать доступ к ней. Она сталкивает советников между собой, пользуясь политикой «разделяй и властвуй» — например, она попросила своего фаворита Роберта Дадли выступать против государственного секретаря сэра Вильяма Сесила, чтобы ни один из них не добился слишком большого влияния. Иногда она принимает решения вообще без участия тайного совета. В 80-х годах ей не хотелось, чтобы кто-либо вмешивался в ее политику в отношении Голландии, так что она не сообщала советникам ни новости, полученные от заморских представителей, ни свои ответы.
Собственной персоной появляется королева Елизавета где-либо, чтобы продемонстрировать свое королевское величие. Она показывается не только в тех местах, где ее ожидают, — например, во дворцах или в парламенте, — но и на публике. Она по примеру своей сестры Марии устраивает шествия по Лондону, чтобы люди восхищались ею. Демонстрирует королевский статус, вызывая к себе сановников и заставляя их ждать. Впрочем, наибольшей славой пользуются ее долгие путешествия по стране. Вы будете часто видеть, как она гостит в больших домах придворных или едет от одного дома к другому, собрав за собой длинный караван из всадников, карет, повозок и телег. Некоторые считают, что она просто любит сельскую местность или же пытается сэкономить деньги на проживании в чужих домах, но эти объяснения слишком фантастичны. Из ее дворцов отлично видны села и деревни, так что не обязательно куда-то выезжать, чтобы насладиться видами. А что касается расходов — эти путешествия, конечно, стоят королевской казне не так много, как людям, принимающим у себя ее величество, но предпринимаются они отнюдь не только с целью сэкономить. Елизавета устраивает все эти путешествия потому, что хочет, чтобы люди видели ее. Она никогда не ездит ни на север, ни на юго-запад, где дворяне поддерживают католиков и относятся к ней враждебно, но ее личное присутствие лишь усиливает ее образ королевы и истинной англичанки в глазах простонародья.
Еще Елизавета правит страной благодаря контролю над деньгами. В 1600 году королевские владения принесли 123, 587 фунтов дохода. Кроме того, она получает церковную десятину и «первые плоды» — налог в размере годового дохода церковного деятеля, который нужно выплатить в течение двух лет после назначения. Не нужно забывать еще и о «единовременных» доходах: деньгах, выдаваемых королеве парламентом, а также доле с таможенных сборов и продажи имущества. Таким образом, общий доход королевы, включающий прибыль от королевских владений, составляет около 300 тысяч фунтов[24]. В эпоху, когда мастер-ремесленник получает в день один шиллинг, а батрак — всего четыре пенса, сумма кажется огромной — но не забывайте, что королеве приходится полностью финансировать управление всем королевством. Более трети всего бюджета тратится на еду для двора Ее величества, в том числе на содержание конюшен и провизию для лошадей. На жалования и оклады официальных лиц тратится 73 167 фунтов.
24
В Wilson, ‘State’, pp. 26–9, приводится большая цифра — 347 587 фунтов, но обычно она считается переоценкой. В Black, Reign, p. 366 приводится цифра около 300 000 фунтов. В Hill, Reformation, p.81 говорится, что до 1588 года ежегодный доход составлял 250 000 фунтов. К моменту смерти Генриха VIII королевская прибыль составляла 300 000 фунтов: 200 000 с земель и по праву, приобретенному после реформации и роспуска монастырей, прибавляются к раннему доходу в 100 000 фунтов; но огромное количество земли стоимостью 1 500 000 фунтов было роздано или продано при Эдуарде VI (там же, стр. 21).