Второй переворот сломал все российские пасьянсы. И Лесток, и Шетарди, и Бестужев впали в немилость в один момент. Особую роль в их падении сыграл известный интриган Людвиг Вильгельм Гессен-Гомбургский, ревностно служивший Елизавете Петровне. Мастер доносительства сослужил России столь великую службу, что благодарные потомки должны закрыть глаза на его вздорный характер и чёрные дела. Избегая прямых конфликтов и придерживаясь косвенного союзничества с Австрией, Россия сохранила себя от прямых обязательств и выгадывала от европейских противоречий. Елизавета Петровна закрывала глаза на прямые попытки подкупа высших сановников, сказав прямо: «Всё на благо государства.» Чиновники брали щедрые подарки, изображали бурную деятельность и ничего не делали. Этот период в иностранной историографии обозначился, как «русский флюгер». Но за этой переменчивостью скрывалось нечто совершенно иное.
Россия не желала быть договаривающейся стороной. Убедившись в том, что договоры с Европой не стоят и бумаги на которой они написаны, Государи Российские выбрали путь всестороннего внутреннего укрепления державы и истинных российских союзников. Среди союзников значилась Польша и Персия. Враг моего врага - мой друг. И Турция, и набиравшая силу Пруссия были истинными врагами не только России, но и её союзников. Третьим союзником была крошечная Гольштиния, ставшая под руководством Карла Петра Ульриха Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского настоящей костью в горле европейских интересов.
Россия осваивала новые земли и строила заводы. В первые же годы нового царствования Россия твёрдо выбрала меркантилизм петровского образца за идеал хозяйствования, и не отказывается от него уже третью сотню лет. Менялись эпохи, богатели и нищали страны, а в России действовали несколько простых правил: больше вывозить, чем ввозить, запрещать вывоз денег из страны. Исписаны тысячи трудов, доказывающих ошибочность идей меркантилистов, но для России с её удалённостью и огромными размерами именно меркантилизм стал идеальной формой экономики.
Для Англии промышленную революцию начали прядильные станки, а для России - чугунное литьё. Чудовищное по меркам восемнадцатого века количество чугуна, производившееся Россией, рассасывалось по стране. Менее чем за десятилетие российская артиллерия обрела такую мощь, с которой не могла равняться ни одна держава. Чугунное литьё вооружило не только артиллерию. Десятки заводов проложили у себя чугунные рельсы. Вслед за заводами проложили чугунные рельсы и города: в Петербурге и в Москве была устроена конка.
Переломным моментом в российской металлургии стало освоение выжигательного, или как его зовут в странах запада, пудлингового процесса. Дешёвый российский чугун превратился в куда более ценное железо. Одновременно с этим талантливые русские механики вступили в «паровую гонку», соревнуясь с выдающимися европейскими умами в деле совершенствования паровых машин. Здесь также нельзя не отметить заслугу правящей четы. Развитие металлургии потребовало большого количества образованных людей, и правители щедро выделили деньги из казны на создание российской системы образования. Всего через два десятилетия это принесло свои плоды.
Но ни одно доброе дело не останется безнаказанным. Устрашившись российской мощи, Европа стала готовить военные способы решения «восточного вопроса».
Глава четвёртая
Глава четвёртая
Истинные цвета.
Лиза и Виктор шли дворами. На центральных улицах они могли нарваться на какого-нибудь рьяного блюстителя устава и вся их авантюра тогда закончилась бы.
- А ты не боишься «истинных демократов»? - спросил Виктор.
Лиза хихикнула, и голосовой модуль шлема изменил смех на подобающий байкеру. Истинные демократы были страшилкой для всех монархистов, но только в столице знали истинную их роль. Принцесса решила поделиться небольшой семейной тайной:
- Витя, все политические противники правящего дома регулярно получают средства из тайного бюджета. Как думаешь, зачем?
- Чтобы всегда иметь возможность скомпрометировать их, или провести в лидеры своего человека? - предположил Виктор.