Отщепенцы начинают отчаянно спорить и решать мою судьбу. Всё это время Кэри вьётся около меня, а в его глазах стоят слёзы. Мне больно смотреть на его печаль, изначально я не собиралась ему говорить о самоликвидации, но это всего лишь ребёнок, пройдёт время, и он забудет меня, печаль сменится радостью, и всё будет хорошо.
К счастью, отецу Кэри удаётся уговорить всех остальных, и меня решают отпустить под его ответственность. Мужчина вежливо интересуется, куда я направлюсь, на что я рассказываю про желание до рассвета попасть на невысокую гору, которую присмотрела ещё по дороге сюда. Меня любезно предлагают «подкинуть» до нужного места, так как пешком туда довольно далеко. Заодно и проследят, чтобы никуда не сбежала. Я не отказываюсь. Заката в этой жизни я больше не увижу, но рассвет — отличная ему замена.
Оставив позади подозрительно косящихся мужчин, мы — я, Кэри и его отец — летим к горе. Мальчишка беззвучно плачет, и я пытаюсь его развеселить, рассказывая о городских легендах, гласящих, что умершие киборги попадают в цифровой рай, Элизиум. Там нет ни бед, ни горя, не зависает процессор, и вообще, оказаться там мечтает любой. Там я встречу родных и любимых.
Отец Кэри молчит, одной рукой управляя машиной, а другой что-то быстро набирая на своём стареньком компьютере.
Внезапно я чувствую проникновение в сознание, и датчик безопасности сократил время до самоуничтожения почти на семь часов. Я кидаю недовольный взгляд на мужчину и замолкаю. Я благодарна, что он попытался мне помочь, но не хватало ещё подорвать нас всех вместе. Да и не сможет он меня взломать со своим древним софтом.
Вскоре дорога подходит к концу, и я неумело обнимаю Кэри. Несмотря на то что мы едва знакомы, он — единственный человек, который не смотрит на меня свысока и даже волнуется за мою судьбу. Даже хотел, чтобы я осталась с ними…
— Кэри, не плачь, не расстраивай меня.
— Но я ничем не могу тебе помочь! — всхлипывает мальчишка.
— Я благодарна судьбе, что встретила тебя. Моя жизнь уже много лет была лишена смысла, но я рада, что в её конце смогла хоть кому-то помочь. Искренне и безвозмездно. Без приказов и чувства долга, а просто по собственному желанию. Ты, словно солнечный лучик, проник в мой разум, освободив его от груза прошлого. Моё механическое сердце словно ожило. Лёд растаял. Я ухожу с лёгкой душой. И всё благодаря тебе. Не плачь, иначе я подумаю, что ошиблась в тебе. Ты ведь знаешь, что означает моё имя? Ты сам дал его мне и тем самым вернул меня к жизни.
Он вытирает лицо ладошкой, поджимает губы и делает серьёзное лицо:
— Я всегда буду помнить тебя.
— Надеюсь, только хорошее?
Он грустно улыбается и выпаливает:
— Конечно, нет. И не надейся!
Я треплю его по голове и велю уезжать. Потащив во флаер упирающегося сына за шиворот, мужчина отлетает на безопасное расстояние и почему-то останавливается. Ну, это его дело.
Я начинаю подниматься на гору. Каменистая почва всё время грозила осыпаться, но я не обращаю внимания. Достигнув вершины, нахожу открытый плоский пятачок, на котором и усаживаюсь в позе лотоса. Где-то на горизонте появляется едва заметная светлая полоса. Восход.
С замирающим сердцем я вдыхаю пыльный, но настоящий воздух. Ветерок иногда приносит необычные запахи, не то свежей травы, не то древесины. Иногда мне сквозь нарастающее тиканье в голове чудится, будто я слышу щебетание птиц и пение цикад. Наблюдая, как на горизонте светлеет небо, я словно погружаюсь в транс.
Мне кажется, что я иду по берегу, а ноги мои ласкает лёгкая волна, острые камни больно впиваются в ступни, но я радуюсь этой боли. Внезапно моему взору предстаёт величественный храм, стоящий на воде. Там неглубоко, поэтому я не могу позволить себе не рассмотреть это чудо природы, внезапно появившееся перед моими глазами. Я подхожу всё ближе, перепрыгивая с камня на камень, ближе, но неожиданно красивый храм начинает рушиться, я пытаюсь взобраться по ступенькам, но они с грохотом отламываются, осыпаются и падают в воду.
Мной одолевает безумное желание попасть внутрь, тоска и отчаянье захватывает мой разум, и мне кажется, если я не попаду внутрь рушащегося храма, то потеряю что-то ценное. Я забегаю в полуразрушенное здание, мчусь по коридорам, сворачиваю в один, затем в другой, третий, и, когда уже почти сбиваюсь со счёта, где я была и куда иду, перед моим взором встаёт комната, в углу которой стоит одна единственная картина. Она большая, тусклая, на ней еле заметен мутный пейзаж: красивые горы, море, восход солнца и ангел, летящий вдаль… Крылья его распростёрты, а на лице улыбка. Рука сама тянется к ней, и я нежно провожу ладонью по пыльному холсту. Картина так похожа на ту, что висела в далёком прошлом в моей детской комнате.