Выбрать главу

— А где ваш мальчик?

— Мы его отправили в гости к друзьям.

— А Элла?

Кен и Джульетта, теснившиеся в дверном проеме, бросили взгляд на лестницу.

— Я велел ей дожидаться в комнате.

— Все, я готов. Приведи ее, Джули. Кенни, выключи свет. Элла послушно спустилась, но в дверях замешкалась. Никто не догадывался, что она была готова к тому, что увидит. Они же не знали, что она слышала. Перед ней возникла фигура дяди Роберта в черном костюме, освещенная свечами, горевшими на уровне плеч, и хотя Элла и ожидала чего-то такого, она всё равно не понимала, что всё это означает.

Рука Кена обхватила ее запястье, чтобы втащить в комнату.

— Во мне нет никаких демонов, — запротестовала она, увлекаемая навстречу дяде Роберту.

— Так ты знаешь, для чего это? — тихо спросил дядя Роберт. Элла затрясла головой. — Часть тебя знает это, Элла. Часть тебя уже встречалась с этим раньше. Не так ли?! — добавил он, возвысив голос. — И от этой-то части мы и собираемся сейчас избавиться. — Он поманил родителей Эллы: «Запри дверь, Кен, ты встанешь перед стулом. Джульетта, а ты — позади. Так, Элла, а теперь войди в круг. Осторожнее, не подпали волосы».

Положив тяжелые ладони на плечи Эллы, он принудил ее сесть. От него пахло бензином — за долгие годы работы в гараже его кожа пропиталась им насквозь. Она подумала о горящих свечах, и скорчилась на стуле, боясь, что бензиновые пары вот-вот вспыхнут. А вдруг он взорвется — прямо перед ней?!

Она набралась храбрости, и взглянула ему в лицо. В его карих глазах отражались огоньки свечей. Нижняя губа и подбородок в их мерцающем свете казались кроваво-красными.

Он улыбнулся.

— Элла, я не хочу, чтобы ты пугалась. Помни каждую секунду: Иисус на твоей стороне. Все, что мы собираемся сделать, — это открыть твое сердце Иисусу, тогда он снизойдет, и изгонит демонов прочь.

Ее отец стоял позади дяди Роберта, угрюмо глядя на Эллу. С обеих сторон у его плеч горели свечи.

— Я не хочу! — не выдержала она. — Папа, я его боюсь!

Она попыталась встать со стула, но одна тяжелая рука сдавила ее плечо, а вторая раскрыла заложенную большим пальцем Библию. Элла извернулась назад, ловя взгляд матери, но Джульетта намеренно отводила глаза, глядя на мечущееся пламя.

— Мама!

Джульетта не отрываясь глядела на свечу.

— Некогда был человек, с которым случилось то же, что и с тобой, Элла, и его друзья попросили Иисуса прийти к нему. И этот человек — он ухаживал за свиньями, которых называли Гадаринскими свиньями — делал странные вещи. Так же, как ты. Твои юные друзья рассказали нам об этом, потому что мы — твоя семья, а родные — самые лучшие твои друзья, Элла. Так вот, друзья этого человека пытались привязывать его цепями, но цепи спадали с него, и оковы рассыпались на части. И Иисус сказал этому человеку кое-что очень похожее на то, что я собираюсь сейчас сказать тебе. Он сказал: «Изыди из этого человека, нечистый дух». И демоны, которые были в этом человеке, перебежали в свиней, и бросились со скалы, потому что они очень испугались, Элла. Таковы твои демоны, Элла, в страхе пред Христом, Господом нашим.

Каждый мускул в теле Эллы напрягся, как будто их натягивали веревками.

Ее желудок, казалось, распух и переполнился жидкостью, и она с трудом подавила рвотные позывы. Едкий пузырек желчи поднялся по пищеводу, и растекся во рту. Она сглотнула, загнав внутрь обжигающий привкус рвоты.

— Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, выйди из этой девочки, ты, нечистый дух, — дядя Роберт прижал Библию к груди Эллы.

Тонкий, как проволока, вой зазвенел в комнате — звук, никак не связанный с усиливающимся шумом ненастья за окном. Дядя Роберт задрал голову. Свет свечей заиграл на его потной шее.

— Этот шум производит демон, нечистый дух, пособник дьявола. И он испуган. Потому что имя Иисуса заставляет дьявола трепетать в преисподней! — Он воздел обе руки, как крылья, заключенные в оболочку рукавов синего пиджака, образуя подобие арки над ее головой. — Изыди из этой девочки, ты, нечистый дух!

Первая вспышка молнии полоснула по оконным стеклам. Загрохотал гром.

Странный вой разделился на два диссонирующих потока, борющихся друг с другом. Элла увидела, как морщится и скрипит зубами отец. Она начала терять представление о расположении предметов вокруг: родители, дядя Роберт, свечи — все расплывалось.

— Изыди из этой девочки! — гремел дядя Роберт, — ты, нечистый дух!

Глаза ее закатились. По телу пробежала судорога, так сотрясшая его, что Элла ухватилась за сиденье. Гроза на улице расходилась всерьез.

— Грязь и порча в теле ее! Мерзость, опоганившая душу этой женщины-ребенка! Во имя Христа Живого — изыди! Во имя очищающего пламени, что обратит ее душу в пепел, — изыди! Во имя Бога, Господа нашего — изыди! Пламя Господа нашего — очисти эту несчастную душу!

— Аминь! — выкрикнул отец.

— Огонь небесный — очисти ее! Очисти! Зажгись в ее душе!

Элла ахнула, почувствовав, как неистовый, пронзающий удар ужалил ее в грудь.

Комната погрузилась во мрак. Свечи, даже не мигнув напоследок, одновременно погасли. Язычки пламени просто взбежали по фитилям и исчезли. В короткой вспышке молнии очертания обступивших Эллу взрослых стали похожи на тени.

Элла разжала пальцы. Боль в груди куда-то ушла. Она облегченно наклонила голову.

Один уже погасший огонек вспыхнул снова. Дядя Роберт, по-прежнему стоявший с поднятыми руками, в изумлении повернул голову. Короткий огарок разгорелся ровным пламенем, и высокий режущий, как повисшая в воздухе проволока, звук раздался вновь.

Зашипев, вернулась к жизни вторая свеча. Потом третья. Вой усилился.

Лицо дяди Роберта с каждым зажигающимся огоньком все больше делалось похожим на хмурую маску. Он навис над Эллой.

— Держи покрепче книгу, дитя! Не отвергай путь к спасению! — он сунул Библию ей в руки. — Право, ты должна бороться за спасение своей души. Я не могу все сделать сам. Борись как следует! Прими Слово Божие в свою грудь!

Ладони Эллы, вспотевшие от ужаса, скользили по черному кожаному переплету.

Дядя Роберт ступил вперед, и встал к ней вплотную, прижав ее ноги своими. Выпирающее чрево нависло над ее коленями, и она отшатнулась, чтобы не прижиматься лицом к переду его рубашки.

— «И увидел я отверстое небо, — читал дядя Роберт, перекрывая пронзительный визг в воздухе, — и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует».[13]

Он поднял руки еще выше и вдруг издал рев, подобный бычьему. Странно прищелкивая и причмокивая языком, он возложил руки на голову Эллы. Его толстые пальцы зарылись в ее волосы, и впились в кожу. Слова, срывавшиеся с его губ, походили на взрывы, волны рокота, зарождавшиеся в глотке, и с силой проталкивавшиеся сквозь зубы. Одни и те же горловые клокочущие слова повторялись снова и снова.

Элла и раньше видела дядю Роберта в таком состоянии одержимости. Посреди проповеди он вдруг вытягивался в струну, и начинал дрыгать ногами, как повешенный. Из его рта вылетали разрозненные гудящие звуки.

Кен сказал ей однажды, что это язык ангелов. Дядя Роберт обладает даром «говорения языками».[14] Лишь нечестивцам стоит этого бояться — так сказал отец.

Для Эллы это звучало не по-ангельски и не по-человечески.

Руки проделали путь по ее голове к затылку, и спустились на шею, впиваясь в скальп с такой силой, что Элла решила, что он вот-вот оторвет ей голову. Дядя Роберт качнулся вперед, одна его жирная ляжка с силой протиснулась между ее колен, а влажная от дождя пола пиджака хлопнула по лицу. Элла сделала слабую попытку оттолкнуть его Библией. Свечи пылали языками пламени в фут высотой, как газовые факелы, мучительная какофония звуков завывала под потолком, — но над всем этим клокотало и булькало «говорение языками» дяди Роберта.

вернуться

13

Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис), 19:11.

вернуться

14

«Говорение языками», или глоссолалия, способность говорить и понимать на «непонятном языке», дарованная верующему при его мистическом единении с небесными силами в состоянии религиозного экстаза. Согласно Новому Завету, достигается путем сошествия на человека Святого духа.