— Думаешь, ты такой умный… Ну, погоди, мистер Смазливая Задница! Я тебя отсюда за уши вытащу — и мяукнуть не успеешь! — он подошел к дубовой двери, и повернулся. — А ты, моя девочка… надеюсь, ты когда-нибудь раскаешься в своих словах, да хорошенько! Дьявол наложил свою лапу на твою душу. Ты теперь забыла о путях Господних настолько, что тебе даже не становится стыдно за такие подлые и злые слова, что ты говоришь собственному отцу!
— Высокопарная чушь! — выплюнул ему вслед Питер.
Кен с торжественным и умудренным выражением покачал головой, как будто в жизни ни на кого не повышал голос:
— Ты сегодня заставила Спасителя нашего лить по тебе горькие слезы, девочка моя!
Глава 23
Эмили Уитлок ткнула пальцем в пивное брюшко Кена на экране.
— Останови-ка его здесь. Сколько всего это заняло? Одиннадцать минут? Капельку многовато… Все одним махом — Альфред Хичкок может съесть свою шляпу! «Наш Спаситель льет горькие слезы»! Хорошо бы сделать пару кадров, как этот парень проповедует, да жаль, времени на это нет!.. О'кей, давай резать здесь… нам надо как-то определить, кто такой этот блондинчик, Гунтарсон. Со всеми остальными понятно — Элла, ее родители… может быть, мне придется вставить пару фраз комментариев, в самом начале, представить доктора Дола. Но зритель будет недоумевать: «А этот дылда кто такой?» Может, это ее бой-френд? Не думаю… По его повадке непохоже, что он с ней спит. Да и она определенно не нимфетка. Она — ребенок. Так что нам надо дать понять, с какого боку он туда затесался.
Фрейз передал ей следующую пленку.
— С трех тридцати до четырех сорока пяти… Это та, где он поднимается на второй этаж, да? Пойдет! Я спросила его что-то типа:
«Почему вы нарушаете покой этой семьи?» Можешь это найти? — она глядела, как проматывается пленка. — Ага, после этого момента, здесь я пытаюсь хоть полслова вытащить из ее мамаши — безуспешно. Так, включай отсюда…
В кадре было лицо Питера, молча стоящего за спиной у Джульетты, и глядящего на ее дочь. Каждые несколько секунд он зажмуривался, и сжимал губы. Камера повернулась к Элле. Она прятала улыбку, прикрывая рот ладошкой.
— Я и не думала, что ты это поймаешь, — пробормотала Эмили. — Элла и этот Гунтарсон — они тоже не догадывались, что ты начеку. Меня всегда восхищало, Фрейз, как это люди даже не замечают, что ты их снимаешь! Ты будто невидимкой становишься. Это что, тоже паранормальное явление?
Элла пальцами прикрыла глаза, и начала кивать, будто в такт одной ей слышимой мелодии.
— На каком она свете, интересно? — фыркнула Эмили.
— Думаю, что когда я снимал, — проговорил Фрейз, — он посылал ей сообщения. Мысленные.
— Тайное общение! — выдохнула Эмили. — Неудивительно, что она ему доверяет. Нам как-то надо это тоже вставить!
Ее голос с экрана спросил:
— Питер, кое-кто бы подумал, что вы силой вторглись в эту семью. Отец Эллы очень недвусмысленно выразил свое желание, чтобы вы уехали. — Кена и Дола в комнате не было. — Почему вы остаетесь?
— Элла хочет, чтобы я был поблизости.
— Но ведь на самом деле вы знакомы с Эллой всего несколько дней, не так ли? Вы не являетесь ее старым другом.
— И что с того?
— Так почему вы считаете, что вдруг оказались ей необходимы?
— Потому что ее жизнь вдруг совершенно изменилась, — он говорил спокойно и уверенно.
— В этой перемене вы принимали очень активное участие…
— Я… поставил мир на уши. Да!
— Вы рады, что сделали это?
— Разумеется. Но вы должны понять — я был предназначен для этой роли. Я ее не выбирал.
— Что, «Дейли Пост» могла с равным успехом выбрать другого репортера? — предположила Эмили. — И этот другой репортер стоял бы сейчас на вашем месте, настаивая на необходимости остаться с Эллой?
— Конечно нет! Журналистика тут ни при чем. Идите сюда, я вам кое-что покажу, — предложил Гунтарсон. У двери он обернулся. Камера поймала встревоженное лицо Эллы. — Элла, хочешь пойти с нами?
— Ее отец велел, чтобы она оставалась здесь, — возразила Джульетта. — Пока он не вернется.
— Это надолго — то, что вы хотите нам показать, Питер?
— На пару минут. Тогда вы поймете…
На картинке появилась лестничная площадка второго этажа, с окном на одном конце, и дверями по обе стороны. Кираса и шлем, похожий на консервную банку, висели на стене. Ещё там стоял полукруглый столик с лакированной, будто шелковой, столешницей. На неё был водружён бронзовый бюст.
Гунтарсон взвесил его на руке, и передал Эмили Уитлок.
— Видите надпись?
— «Наш дорогой Дэн»…
Эрик Уильямс направил на бюст свет, и полированная бронза засверкала. Скульптор изобразил свою модель в необычной позе: голова опиралась на руку. Черты лица были тонкие, слегка неправильные. Пальцы кисти, подпиравшей щеку — почти неестественно длинные и худые.
— Дэн, — сказал Гунтарсон, — это Дэниел Данглас Хьюм. Спиритуалист и медиум.
— Столоверчение, послания от мертвых, и все такое прочее? — отозвалась Эмили. — Другими словами, шарлатан.
— Полагаю, скульптор был о нем другого мнения, — заметил Гунтарсон, возвращая бюст на стол. — Как и любой из тех, кто когда-либо встречался с Хьюмом. Практически все знаменитости викторианской эпохи, о которых вы слышали хоть что-то, побывали на сеансах Хьюма. Диккенс, Теккерей, Раскин… Он бывал в большинстве королевских дворцов Европы. И никто, ни разу не обнаружил никакого мошенничества. Хьюм был настоящим. А главное, он левитировал. Так же как Элла. Некоторое время он был суперзвездой.
Десятки людей видели, как он это делает. Во время сеанса он сидел или стоял, скорее всего, погружался в транс, а потом начинал левитировать. Иногда он взлетал прямо вверх, как ракета, иногда прихватывал с собой стул, на котором сидел. Однажды он вылетел из окна третьего этажа, и вернулся через другое окно.
Фрейзер, стоящий за камерой, рассмеялся.
— По-вашему, это смешно, — кивнул Гунтарсон. — Что ж, я нимало не удивлюсь, если кое-что смешное произойдет с отснятым вами материалом. Представьте, вы его пытаетесь проиграть, а он испорчен. Или попросту исчез…
Эмили спросила:
— Вы хотите сказать, что Элла — реинкарнация этого человека, Хьюма?
— Вы упускаете главное… Все факты здесь, перед нашими глазами. Нет никакой нужды изобретать связи, — он ударил кулаком по ладони. — Смотрите: Элла никогда не слышала о Хьюме. Дола никогда о нем не слышал — я его спрашивал. Дола просто пользовался этим домом. Дом даже не принадлежит ему, он здесь и не живет, это просто его потайная норка. Итак, год за годом он приезжает сюда, год за годом, ни о чем не подозревая, проходит мимо бюста «нашего дорогого Дэна». А потом наш добрый доктор привозит сюда Эллу. Самого известного в мире на данный момент левитатора. И здесь находится бюст ее предшественника!
Даже слышно было, как Эмили пожимает плечами:
— Классное совпадение!
— Как вы можете отрицать столь очевидные вещи? Столь явно несомненные? — Гунтарсон в раздражении уже почти кричал. — Это работа руководящего разума, провидения, если хотите! Когда вам показывают знак, зачем принижать его до совпадения? — он воздел руки, и в отчаянии сжал кулаки. Потом его лицо вдруг прояснилось. — Хотя, если бы вы могли его увидеть, во мне было бы меньше необходимости.
— В каком плане? — допытывалась Эмили.
— Я же говорил вам — я призван. В качестве истолкователя Эллы.
— Призван — кем?
— Вы слишком буквально всё воспринимаете… Экстрасенсорные способности, силы, имеют собственную индивидуальность. Она может выбирать людей, руководить событиями так же, как и мы. Быть экстрасенсом, медиумом — значит, не только проделывать все эти очевидные штуки — левитацию, или что бы то ни было. Это означает быть одержимым внечеловеческим разумом.
— Внечеловеческим? Вы имеете в виду — инопланетным?