День открытия трассы выдался ясный и тёплый. Заснеженные верхушки сопок сияли на солнце, учительский мопед весело тарахтел в сарае. Учитель корпел над сборкой всю ночь, и к утру мопед был готов. Мы тоже подготовились — во всяком случае, надеялись, что это так.
Мы всю ночь шили из учительского паруса параплан. Это было непросто, но ещё сложней оказалось заставить жену учителя поверить в наши планы.
— Но ведь это опасно? — засомневалась она. — Должен быть какой-то другой выход. И я всё-таки думаю, что ко времени отъезда ваш учитель одумается.
В этот момент в комнату вошёл учитель. Одежды на нём не было, кроме набедренной повязки из оленьей шкуры. В руках он держал такую же повязку, но поменьше.
— Эту я сделал для тебя. Отныне мы будем одеваться в шкуры, как наши древние предки.
— Я согласна, — сказала нам жена учителя.
— Правда? — обрадовался учитель и попытался надеть повязку на жену.
— Нет, неправда, — жена учителя оттолкнула его.
— Но ты только что сказала, что ты согласна, — удивился учитель.
— Договорились, — бросила нам жена учителя, закрываясь в комнате.
— Правда? — спросил учитель с другой стороны двери.
— Нет, неправда! — крикнула жена учителя.
— Все с ума посходили, — пробормотал учитель, возвращаясь в сарай.
Уговорить Козломороза и хозяйку оказалось гораздо легче.
— Договорились! — воскликнули они хором, как только мы изложили им наш план.
Учительский мопед стоял на старте. Он сверкал и блестел на солнце, как новенький. Сзади к нему крепилась длинная верёвка, протянувшаяся через весь двор. Идея была такая, что в момент открытия мы возьмёмся за верёвку, и учитель провезёт нас по залитой трассе прямо к пустоши, чтобы послушать тишину и вой койотов. При условии, конечно, что первая пара койотов уже свила гнездо в принесённом учителем коврике.
До нашего отлёта оставалось полтора часа, когда учитель вышел из сарая в набедренной повязке. Он торжественно подошёл к нам и улыбнулся. Улыбка получилась какая-то хищная.
— Для вечности это лишь миг, но для койотов — огромный скачок, — и учитель поклонился.
Этого мы и ждали. Дед Мороз с хозяйкой подошли к нему сзади и через голову набросили на него автомобильную камеру.
— Это мне? Вот спасибо, — обрадовался учитель. — Я оценил ваш жест, но в локтях немного жмёт. — И учитель попытался высвободиться.
А мы бросились к параплану, рано утром припрятанному за избушкой. Тукка, который в скаутском лагере научился вязать узлы, быстро привязал параплан сначала к длинной верёвке от мопеда, а потом к автомобильной камере, надетой на учителя. Жена учителя вскочила в седло мопеда и нажала на газ.
— Это противозаконно! — закричал учитель, когда мопед пришёл в движение и верёвка натянулась.
— Я вызову полицию! — Верёвка дёрнулась, и параплан поднялся в воздух.
— Вы сорвали открытие трассы! — кричал учитель, отрываясь от земли.
Он ещё что-то кричал, но мы не могли разобрать — тарахтение мопеда и треск мотосаней заглушили все звуки. Деревенские школьники прибыли вовремя. Мы прыгнули к ним в мотосани и поехали за мопедом, управляемым женой учителя. На верёвке позади него летел параплан, на нём висела автомобильная камера с засунутым внутрь учителем.
И мы сказали «прощай» сопкам, снегу, оленям, лыжам, пустоши и койотам. Нам, конечно, было грустно и жаль Деда Мороза, который остался без гномов, но утешало то, что мы оставили вместо себя замену. Может, Дед Мороз не очень рассердится и всё-таки принесёт нам подарки на следующий год.
Мы успели как раз вовремя. Самолёт уже стоял на поле и посадку объявили несколько раз, когда наша процессия свернула к зданию аэропорта. Сотрудник аэропорта помог нам спустить учителя с небес на землю, и мы оказались готовы к отлёту.
— Похоже, отпуск удался, — сказал сотрудник аэропорта учителю в набедренной повязке и автомобильной камере.
— Похоже, вам приплачивают за дурацкие шутки, — отрезал учитель.
— Дорогой, — сказала жена учителя и приобняла его.
Мы облегчённо вздохнули — учитель снова разговаривал как прежде. Полёт на параплане и холодный воздух сокрушили в нем Козломороза, и Козлёнок восторжествовал.
— До свиданья, спасибо за отпуск! — сказала жена учителя Дедушке Козломорозу.
— Приезжайте ещё! Ну, или мы к вам, — сказала хозяйка, обнимая жену учителя.
— Я буду по вам скучать, — сказал нам Козломороз, вытирая слёзы.
— На Рождество увидимся! — утешила его Ханна.
— Увидимся? — удивился Козломороз.
— Увидимся! — подтвердили мы, подмигнув ему. Потом мы подмигнули новым гномам, а они подмигнули нам и Деду Морозу.
— Не переживайте из-за бороды, ко всему можно привыкнуть, — сказала школьникам Ханна.
— А после хороводов можно поесть имбирных пряников, — добавил Тукка.
— Ну вот, я так и знал! — воскликнул Сампа. — Почему никто раньше не сказал про пряники?
Под конец Козломороз обнял учителя. С учётом автомобильной камеры это было непросто, но всё-таки удалось после того, как Дедушка выпустил из неё воздух.
— Сынок! — сказал Козломороз.
— Папа! — сказал учитель.
— Наверное, так лучше. У тебя свой путь, а у меня свой. — Козломороз снова вытер слёзы.
— Главное, чтобы и ты, и вы все были счастливы, — сказала хозяйка.
— Надо радоваться тому, что есть, а не переживать из-за того, чего не имеешь, — серьёзно сказал учитель.
И мы помахали Козломорозу, его хозяйке и новым гномам, которые отправлялись в обратный путь. Дед Козломороз удивился, но и обрадовался, когда все новые гномы, прежде чем рассесться по своим саням, бросились его обнимать.
— Ох, спасибо, славные вы ребятишки! — сказал он.
— Как ты считаешь, мечты сбываются? — спросил учитель у жены.
— Ну мы ведь всё-таки здесь, — ответила жена учителя.