— Устали, и неудивительно, — сказала жена учителя.
— Отбой, — решил учитель.
— Завтра будет новый день, — подхватила его жена.
— Ничуть не лучше прежнего, — буркнул учитель.
Мы не двинулись с места. Стало так тихо, что из-за двери отчётливо донёсся храп Козломороза.
8
Нам с девчонками не спалось.
— Наверное, Дедушка устал, — сказала Ханна.
— Наверное, мы были не очень послушными, — сказала Тина.
— Наверное, тут что-то нечисто, — сказала я.
Больше никто ничего не сказал. Все ждали, что я продолжу.
— Вы не подумали о том, куда делись гномы? — спросила я.
— Может, побежали упаковывать подарки? — не теряла надежды Ханна.
— Они же в отпуске, — напомнила я.
Остальные притихли.
— Вы не думаете, что всё было спланировано заранее: и перепутанный самолёт, и всё остальное? Что, если учитель нарочно привёз нас сюда?
— Что ты имеешь в виду? — уточнила Тина.
— Если гномы — не Дед-Морозовы дети, то где он их берёт? Кто и откуда их ему привозит? Вы забыли, как в аэропорту учитель предлагал продать нас Деду Морозу? Что, если он и правда продал нас в гномы?
В избушке стало совсем тихо. Только мороз потрескивал. Все обдумывали идею, которая пришла мне в голову, пока я чистила зубы. Нам всем суждено стать гномами. Мы никогда не вырастем, зато проживём по тысяче лет.
— Ну, может, это и не так уж плохо. Зато гномы могут питаться одними имбирными пряниками, — утешила я.
— И не спать по ночам, — заметила Тина.
— И играть в игрушки хоть до старости, — вспомнила я.
— И дружить с лесными животными.
— И есть рождественского гуся и пить бульон.
— А у гномов-девочек тоже вырастет борода? — обеспокоилась Ханна.
Нас охватил ужас, и мы бы сломя голову бросились прочь из избушки, если бы не заметили под окном два силуэта. Учитель с женой стояли в лунном свете и о чём-то беседовали. Мы навострили уши.
— Я не выдержу, — сказал учитель.
— Выдержишь, милый, — сказала жена учителя.
— Завтра он опять заведёт эти речи, — сказал учитель.
— Не соглашайся.
— Ты его не знаешь. Это всё тянется с самого детства, — пожаловался учитель.
— Ну а теперь ты уже не ребёнок и можешь решать сам, — сказала жена учителя и взяла его за руку.
— Папа так не считает. Он считает, что я должен поступать так, как ему хочется, — вздохнул учитель.
— Но ты не должен.
— Вот именно. Я сбегу отсюда.
— Но мы не можем оставить детей.
— Я сбегу вместе с детьми, — голос у учителя дрожал.
— Дорогой, успокойся.
— За ужином я украл ложку, — признался учитель.
— И что ты собираешься с ней делать?
— Я выкопаю подземный ход. Оторву одну половицу и сегодня же начну копать.
— Только не поранься, — сказала жена учителя с тревогой, и они ушли.
— …Почему мне всегда так не везёт? Почему я не могу сидеть посреди пустыни и слушать вой койотов? Почему мечтам не суждено сбыться?. — донеслись до нас слова учителя из темноты.
Видимо, жена учителя не знала, что на это ответить.
Мы прокрались обратно в кровати. Мы не могли понять, почему учитель собирается взять нас с собой, раз уже продал Козломорозу.
— Может, учитель нас пожалел? — предположила Тина.
Наверное, Тина права. Жена учителя заставила его раскаяться и передумать. Но всё-таки оставалось ещё много вопросов.
— У меня подбородок чешется, — пожаловалась Ханна в темноте. — И кажется, он стал шершавым!
Это внушало тревогу.
9
Утром мы проснулись от треска моторов. Мы повыскакивали на улицу и успели увидеть, как гномы на своих санях улепётывают за озеро.
На крыльце осталась гора тёплой одежды: разноцветные и разноразмерные комбинезоны, рукавицы и шапки.
— Так я и знал! — рёв Сампы перекрыл треск моторов. — Как всегда, только одежда!
Одежда была хоть и не самая модная, зато тёплая.
— Ну вот, совсем другой вид, — ухмыльнулся в бороду Дедушка Козломороз.
Я ткнула Ханну в бок. Мы, конечно, понимали, что он имеет в виду. Мы надеялись, что учитель быстро выроет свой подземный ход, потому что в гномы никто из нас не хотел.
— Кому нужна медсестра такого роста, как я сейчас, да ещё с бородой? — ворчала Ханна. Она как раз собиралась стать медсестрой.
У учителя был не очень довольный вид. Козломороз выдал ему чёрную лыжную куртку, плотные лыжные штаны и белую шапочку. В этой шапочке учитель походил на только что вылупившегося цыплёнка со скорлупой на голове.