Учитель прицеплял свои лыжи, а мы — свои.
— Готово, — сказал наконец он.
Мы очень удивились, обнаружив, что ноги у учителя — внутри ботинок: мы-то свои повытаскивали и прицепляли к лыжам пустые ботинки.
— Какой-то кошмар, — вздохнул учитель и схватился за голову. Этого ему делать не стоило: едва он выпустил из рук палки, как лыжи с прикреплённым к ним учителем немедленно покатились вниз. На этот раз мы оказались расторопнее и спустили свои лыжи следом почти одновременно.
Дальше всех ушли Туккины лыжи с ботинками, вторыми оказались Тинины, третьими — мои. Учитель на полпути упал и поэтому полностью провалился как участник. С головой. К счастью, из-под снега остались торчать носки лыж, так что жена учителя знала, где копать.
А мы побежали в дом греться, потому что у нас уже замёрзли ноги. Но кататься на лыжах нам понравилось.
Дед Козломороз, вернувшись, очень удивился, обнаружив нас в избушках, а наши лыжи и ботинки — на озере.
— Вы что, так и не покатались? — спросил он.
Учитель не ответил. Он подбросил в камин дров. Дрова были украшены пятью колечками и надписью «Олимпия».
— Спалил хорошие лыжи, — укоризненно сказал Дедушка. Учитель промолчал.
11
После обеда Козломороз прилёг отдохнуть, учитель отправился копать подземный ход, а я рассказала мальчишкам про план.
— Нас привезли сюда не случайно. Учитель продал нас в гномы. Мы никогда не вырастем, зато доживём до тысячи лет.
— И у нас вырастет борода, — добавила Ханна.
— Здорово! — сказал Тукка.
— Йес! — обрадовался Злюк.
— У меня, небось, не вырастет, — мрачно сказал Сампа.
— А усы будут? — спросил Пат.
— Вы не поняли! — воскликнула Ханна. — У девочек тоже будет борода!
— Здорово! — сказал Тукка.
— Йес! — согласился Злюк.
— У вас, небось, вырастет длиннее, чем у меня, — снова опечалился Сампа.
— А у вас будут усы? — спросил Пат.
— Вы что; не поняли? Мы здесь останемся на веки вечные и никогда не вернёмся домой, ну разве что раз в год, на Рождество, сможем заглянуть в своё окошко!
— Здорово! — сказал Тукка.
— Йес! — поддержал Злюк.
— Я, небось, не дотянусь до окошка, — печально сказал Сампа.
— А Дед Мороз платит зарплату? — спросил Пат.
— Я сдаюсь, — сказала я.
— Осталось только надеть костюмы и пойти водить хороводы, — вздохнула Ханна.
— Хороводы? — обеспокоился Тукка.
— С девчонками? — уточнил Сампа.
— Если мне придётся водить хороводы с девчонками, я тут всех отхоровожу, — заявил Злюк.
— Хороводы? С девчонками? Йес! — обрадовался Пат.
Но в конце концов мальчишки осознали, насколько серьёзна ситуация, и пришли в ужас.
Мы все понимали: чтобы спастись от бороды и хороводов, надо поскорее делать ноги.
— Минуточку, — произнёс Тукка, оправившись от первого шока. — Раз учитель сам нарочно привёз нас сюда, почему он предлагает бежать?
— Потому что он ненавидит лыжи, — объяснила Ханна.
— Или Козломороз шантажирует учителя. Говорит, что принесёт ему или его детям подарки только в обмен на гномов, полностью обученных и подготовленных к работе, — сказал Тукка.
Нам внезапно открылась истина. Какой всё-таки благородный человек наш учитель! Он готов бежать даже несмотря на то, что никогда больше не получит подарков. Для нашего спасения он готов пожертвовать и своими подарками, и подарками своих детей.
Нам только казалось странным, почему Козломороз так жесток к собственному ребёнку. Как можно не принести подарков своим же родственникам? Мы-то всегда считали, что уж кто-то, а дети Деда Мороза получают подарков больше всех.
— С другой стороны, вот мой папа электрик, а у меня в детской уже год сломан выключатель, — задумчиво сказала Ханна.
— У моего папы магазин одежды, а я донашиваю одежду за сестрой, — сказала Тина.
А мой папа — писатель. И он никогда не читает мне сказку на ночь, — сказала я.
— Моего папу зовут Эско, а меня — почему-то Пат, — сказал Пат.
— Интересно, а как называется внук Козломороза? — задумалась Ханна.
— Его зовут Агнец, — решил Тукка.
12
Дед Козломороз молча смотрел на огонь. Его Козлёнок сидел рядом и тоже молчал. Мы собрались за столом, хозяйка показывала нам детские фотографии Козлёнка. На них всё это семейство выглядело просто семьёй. И Козломороз казался обычным молодым отцом — что лишь подтверждало, что и он был обычным человеком, пусть даже и сказочным персонажем одновременно.