Закупить на все имеющиеся деньги розовое масло, даже взять в долг, продать в Афинах, и на вырученные средства набрать краснофигурные, чернолаковые амфоры, серебряные гидрии, коринфскую бронзу, оливковое масло. В Афинах много товаров, отсутствующих здесь, в Ионии, и потому сулящих выгоду. Плаванье представлялось выгодным предприятием, так мнилось Анаксимандру. Не давала покоя мысль, он уже достиг зенита жизни, не за горами старость, а до сих пор не видел Афин, не пришлось бы потом сожалеть об упущенном времени.
Прибыль, которую Анаксимандр предполагал получить, являлась внешней, материальной причиной плаванья в Афины. Причиной, которую он мог поведать друзьям, но существовала и внутренняя, нематериальная, о которой ему, солидному купцу, говорить представлялось не совсем ловко.
Приближался один из основных аттических праздников — Великие Дионисии, во время которых всякий образованный эллин стремился попасть в театр Диониса, расположенный на склоне афинского Акрополя. Кроме знаменитого Эсхила, в афинском театре объявился новый талантливый поэт — Софокл. Строфы софокловских трагедий пересекли Эгейское море и достигли ионийских берегов. Анаксимандр страстно хотел увидеть постановку трагедий. Это и было второй, если не главной целью плаванья. Сроки уходили, и он не мог ждать, когда буйные ветры окончательно уймутся, и плаванье станет вполне безопасным.
Близился к концу анфестерион[5]. Небо очистилось от хмари, море успокоилось, ночью среди ярких звёзд заблистали шестеро Плеяд, и даже седьмая, скромница Меропа стыдливо открылась зоркому взгляду. В гавани запылали костры, пронзительно запахло странствиями — кипящей смолой. Анаксимандр ударил по рукам со шкипером Каллисфеном.
Афины
Большинство пассажиров собрались в носовой части палубы. Диомедонт, спутник по плаванью, своими назойливыми советами сидевший уже в печёнках, помогая себе жестами, не уставал просвещать соотечественника, указывая на приближающиеся и уже хорошо различимые гавани — торговую Кантар и две военных — Зею и Мунихий. Объяснения сопровождал обязательными советами:
— Смотри, в Мунихий или Зею не сунься, шибко ты любознательный. Афиняне в этом отношении народ нервный, вмиг соглядатаем признают, либо спартиатским, либо персидским, оправдывайся потом. — Советовал и насчёт торговли, хотя эта тема в пути обсуждалась на десять ладов: — В Афины не торопись. Разгрузишься, в портовом рынке образцы представь, оптовики, как осы на мёд, слетятся.
Анаксимандр жадно вглядывался в надвигающийся берег, не спорил, согласно кивал головой. Предостережение насчёт военных гаваней намотал на ус, а по поводу торговли имел собственные мысли.
Причалившую к пристани галеру встречала толпа крикливых носильщиков, наперебой предлагавших услуги. Первыми на установленные матросами сходни ступили эпомилеты эмпория[6] для осмотра товаров, назначения и взимания пошлины. Взимание определённой Афинским государством мзды на ввозимые товары сопровождалось галдежом, биением кулаками в грудь, отчаянным размахиванием руками. Анаксимандр вёл себя степенно, и, возможно, этим понравился охранителям афинских интересов. Во всяком случае, поспорив некоторое время, купец и эпомилет пришли к взаимному согласию. Последний даже указал имена торговцев, которым стоило сбыть масло, полученные сведения купца заинтересовали, кормить от своих трудов шакалов-перекупщиков не хотелось. Получив требуемый клочок папируса, позволяющий вести торговлю в Афинском государстве, Анаксимандр кликнул носильщиков.
Диомедонт оказался намного проворнее своего любознательного сотоварища по плаванью. Когда Анаксимандр устроил товар на складе, торговец тканями, раскладывал образцы на прилавке. Возле уже присматривались три оптовика. Идти в Афины Диомедонт наотрез отказался, и Анаксимандра пытался отговорить. Пока доплетёмся до города, с рынка разойдутся и продавцы и покупатели. А время дорого, до Великих Дионисий осталось три дня, надо торопиться.
— Попытаю счастье здесь, — заключил, ревниво поглядывая на покупателей, рассматривавших ткани. — Уж если не получу настоящую цену, пойду на агору.
Купцы пожелали друг другу удачи, пожали руки и расстались, захваченные собственными заботами.
6
Правильно эпимелеты (επιμεληται των εμπορίου) — чиновники портовой полиции, служащие при складе товаров, перевозимых морем, прототипе таможни. Самый известный эмпорион был в афинском Пирее.