— Уна! — гаркнул кто-то где-то в лесу, но мне было лень тратить силы на то, чтобы открывать глаза и уж тем более вслушиваться. Я устала, реально устала… смертельно. Но какая-то скотина цапнула меня за скулы и надавила, разжимая рот. «Оставьте меня в покое… Отвалите!» — хмурилась я. Горячая, соленая мерзость с запахом железа заволокла нёбо, скользнула в горло, и я едва не захлебнулась. Кто-то вовремя догадался приподнять мне голову. Рефлекторный глоток… еще один. Стало немного теплее, но спать захотелось еще больше. Вампирская кровь была так густа, что мне уже начало казаться, что в меня больше не влезет. Я отвернулась после нескольких глотков, но мужской голос безапелляционно сообщил:
— Уна, надо.
Тонкие, прохладные пальцы коснулись подбородка, вновь привлекая меня к «источнику жизни». От любопытства я даже разлепила веки, разглядывая смутное, бледное пятно. «Самаэль?!»
— Сэм, ну как она? — в подтверждение моих догадок, прозвучал голос Бэлвы где-то рядом.
Я заставила себя открыть глаза, проморгалась… шмыгнула носом и облизала губы, потому что запястье вампира наконец-то затянулось, и напиток, наполнивший меня до дурноты, перестал сочиться в рот. Надо мной склонилось перевернутое лицо Аксана. Я лежала у него на коленях. Даже разглядела ссадины у вампира на лбу.
— А где… — я прокашлялась, потому что голос страшно хрипел, — Где все? Где… Хотар!.. — я дернулась в попытке вскочить, но в плече словно вспыхнул огонь. Уронив голову обратно к Аксану на колени, я зашипела от боли, но закусила губу, чтобы сдержать капризный стон.
— Ты с ума сошла! Не вздумай шевелиться, — отчитал меня Аксан.
Да и Сэм взглянул неодобрительно.
— Он без сознания, но скоро очнется, не волнуйся… — утешил меня знакомый, но все такой же до боли бесцветный голос.
Я подняла глаза, но Его высочество снисходительно опустились на корточки, чтобы я не напрягала шею. Сэм и Бэлва устроились чуть в стороне от нас, но Аксан не двинулся с места. Осмыслив слова принца, я оглядела видимую отсюда часть поляны и заметила меж деревьев неподвижно лежащую косматую тушу, больше походящую на медведя, чем на волка.
— Очнется?.. — тревожным шепотом переспросила я.
Эл кивнул.
— А почему… без сознания?
— Мне пришлось вырубить его… чтобы Хотар не навредил, ни себе, ни другим.
— Вырубить?.. — все еще туго соображая, нахмурилась я.
Поляна была усеяна трупами волков, снег чернел от пепла и крови… Не считая «наполовину выживших» нас с Хотаром, остались лишь Элгар, Аксан… (кажется, раненый в спину, судя по тому, как он неуверенно шевелился, придерживаясь за правое плечо…) и Бэлва с Сэмом, вовремя сообразившие, на чью сторону им встать. «Не совсем вовремя, конечно… Но, лучше поздно, чем никогда…» — сидя в объятьях Аксана, думала я, сжимая колени. Меня колотил нервный озноб. Такая лошадиная доза адреналина еще никогда не поступала разом в мою кровь. Ребята собрали небольшой костер, понимая, что в ближайшее время мы никуда отсюда не двинемся. Через некоторое время боль начала потихоньку отступать, отчего мне на плечи вновь навалилась слабость. Только теперь я оценила в полной мере, как меня вымотала эта борьба со смертью. Но я без конца оглядывалась на Хотара, в надежде, что он вот-вот пошевелиться, и, казалось, не могла ни о чем и ни о ком больше думать кроме него. Даже Элгар, со своим предательским безразличием, не волновал меня сейчас. Только волчонок. Какое-то дурное предчувствие не отпускало сердце. Мне казалось, что прошла уже целая вечность! И даже уверенность Эла не позволяла мне расслабиться. Едва осознав, что могу шевелиться, я осторожно подняла правую руку… опустила, согнула колени… и села ровно, опираясь ладонью о жесткий, обжигающе холодный наст.
— Уна, ты уверена?.. — негромко возразил Аксан.
Я кивнула.
— Сколько уже можно валяться, — проворчала я, вновь оборачиваясь к тому месту, где все это время лежала неподвижная мясистая туша… — Хотар… — шепотом от волнения выпалила я и, напрочь позабыв обо всем на свете, бросилась к перекинувшемуся мальчишке в разодранных лохмотьях вместо одежды.
Ноги меня держали слабо, но я доползла к нему на карачках, опираясь на здоровую руку. Хотар все еще был без сознания, и то, что ему удалось перекинуться, вовсе не вселяло в меня надежды на благополучный исход. У мальчишки было обожжено пол лица, а вся грудь испещрена черными полосами от когтей! Я коснулась маленькой ладошки, взяла ее в свои руки…
— Эл-гар! — не оборачиваясь, всхлипнула я каким-то не своим голосом.
Принц неспешно подошел.
— Что случилось?..
Я подняла на него практически ослепшие от ужаса глаза.
— Он… Мне кажется, он… не дышит… — выдохнула я, сжимая мягкие, но совершенно холодные пальчики Хотара.
— Да брось, Уна, — нахмурился Эл, склоняясь к мальчишке, — Раны не глубокие… — ровно сообщил он, оглядывая царапины, уткнул два пальца в сонную, под скулой…
Я отвернулась, чтобы не видеть и не слышать того, что Элгар скажет сейчас.
— Все нормально, — громко и четко объявил принц, и теплая ладонь скользнула по моей напряженной спине, — Просто очень слабый и редкий пульс. Обычная кома.
— Кома?.. — повторила я, трагично морща лоб, но принц вдруг мне улыбнулся.
— Все будет хорошо, Уна, расслабься. Во время сопора хищник восстанавливает силы, — сжалился он, наверное, уже не в силах видеть мои страдания.
Я шумно выдохнула, стараясь сбросить напряжение и поверить Элу. Его частичная «оттепель» немного согрела мне сердце, но парень вернулся к костру, и я вновь с тревогой оглядела Хотара. Ребята звали к себе, погреться, но я так и не покинула свой пост. Лишь, когда небо начало светлеть, я поняла, что встать все-таки придется. Элгар пошел за лошадьми, Аксан раскидывал угли из кострища. Я выдохнула в ладони, чтобы хоть немного отогреть их, повернулась…
— Пг-ривет… — шепнул Хотар и, скривившись от ноющей ломоты в затекших мышцах, попытался улыбнуться, отчего вышла совершенно уморительная рожица, — Опять я все самое интег-ресное пг-роспал?..
Я расхохоталась сквозь ладони, размазывая слезы по щекам.
— Ага… Как сурок продрых… — в истерике выпалила я, оглядывая ребят и замечая растерянные, но светлые улыбки на их лицах.
— А… кто такой сугг… суг-рррок? — уточнил Хотар, заранее насупившись, и сел с крайне серьезным видом.
Я закатилась уже в голос, чувствуя, как сводит живот и вибрация отдает в плечо, но ничего не могла с собой поделать.
— Это ты! — хватая его в охапку, радостно объявила я, — Ты мой маленький сурок… — крепко-крепко обнимая мальчишку, выдохнула я, наконец приходя в себя.
— Неее, я — волк, — гордо протянул Хотар, но тоже обнял меня и потерся о куртку носом. Улыбка на моих губах застыла, сведенная нервной судорогой.
— Уна, нет! — надломленный вопль Элгара испугал меня еще больше, чем сама ситуация. Принц бежал к нам с другого конца поляны, бледный, как полотно! Увидев его, Хотар сам отскочил от меня, как ужаленный, и был готов провалиться сквозь землю, обхватил запачканными ладошками лицо… Мне был не до конца понятен весь трагизм ситуации, и потому я просто ошеломленно хлопала ресницами, глядя, как Эл подлетает ко мне и начинает сдирать с моих плеч куртку, не тратя времени на объяснения. Я даже робко сопротивлялась, но, увидев истинный ужас в серых глазах, побоялась перечить. Сорвав с меня рубашку, он зачерпнул снега в ладонь и принялся промывать еще не затянувшуюся рану. Я дернулась назад, но подоспел Аксан. Набросив мне на плечи свой плащ, вампир придержал меня.
— Холодно… — капризно возразила я.
— Терпи! — мрачно отозвался Аксан, и тогда мне стало по-настоящему страшно…
Волнение ребят, трагичные гримасы на их лицах… Я начала соображать, что произошло что-то очень скверное, или, что не намного легче, может произойти! Элгар оттирал кожу от запекшейся крови с таким усердием, что ледяные крупицы оставляли царапины, а вновь потревоженная рана опять начала кровоточить. Но, видимо, именно этого эффекта принц и добивался. Вскоре его движения приобрели четкий круговой характер, и я поняла — Эл пытается выдавить из раны… какой-то яд! «Яд?.. Откуда там может быть яд?!» — смутно соображала я, кусая губы от боли и более чем скверного предчувствия. От ледяного растирания меня бросило в жар, накатило внезапной волной… Возможно, и от боли… Но Элгар, заметив румянец на моих щеках, оторопело осел на снег и бессильно опустил руки на колени.