— Тебе надо лечь, — услышала я голос Карри, но уже не видела ее.
Лишь чувствовала, как вампирша осторожно, но настойчиво укладывает меня за плечи на шершавый каменный алтарь. Я точно знала, что веки плотно сомкнуты, но вдруг увидела алый свет, слепящую вспышку. Это был огонь моих собственных глаз, «взгляд разъяренного Зверя»
— Xebemek! — приказала нам Карри.
По телу прокатилась горячая волна, и тут же схлынула. Я закашлялась, выпуская из горла… какой-то черный смрад. «Ну, все… долечилась…» — разлепляя глаза, подумала я и, в подтверждение своих наихудших опасений, увидела то «нечто», что выдохнула. Оно клубилось надо мной грязным, рваным облаком, неуверенно покачиваясь, словно пыталось улететь, но что-то его держало.
— Bexhabdet Tudohxin! (Поглотите Зверя) — приказал Элгар.
— Junawah sajax! (Отразите опасность) — хрипловато, но четко рявкнула Эллаирис, исполняя свою часть обряда.
Рваное облако сжалось, заметалось в невидимой ловушке, явило алые искры глаз… и взорвалось, рассеиваясь по ветру, без следа. Я уронила тяжелую голову на жесткий постамент и устало обмякла. Остатками сознания уловила, как ко мне бросился Элгар, поднял на руки… Больше ничего не помню. Дальше была темнота. Пустая, апатическая бездна.
Поздним утром дерзкое весеннее солнце ворвалось в окно. На карнизе, под звонкую капель, мелодично щебетали маленькие, пестрые птички. Их жизнерадостный, но сбивчивый хор пробудил меня от летаргического сна, который Эл назвал когда-то «сопором». Сладко потянувшись, я размяла занемевшие от бездействия мышцы и застонала от нарастающей ломоты. Долгие часы, проведенные в постели, явно сказались на моей способности двигаться. Отяжелевшие руки и ноги едва слушались, но я все же подтянулась на локтях, чтобы увидеть своих непрошенных, шумных гостей. Совсем крохотные пичужки всех возможных цветов заполонили широкий подоконник, любопытно заглядывали в комнату через стекло. В чуть приоткрытую фрамугу просачивался свежий и уже совсем теплый воздух. Поистине волшебным утром встречал этот сказочный мир мое второе рождение. За окном темно-зеленая изгородь хвойного леса искрилась изумрудными отблесками, отогреваясь в теплых лучах после долгой зимы.
— Ты уже проснулась? Моя мартовская кошка… так и тянется к солнцу…
Я обернулась к Элгару, все еще щурясь по привычке от яркого света. Принц захихикал, видимо, оценив мою сонную мордаху.
— Тут… к тебе посетитель, — негромко сообщил он, оглядываясь на коридор, — Примешь?..
Растерянно моргая подслеповатыми от солнца глазами, я пожала плечами, а сердце почему-то испуганно зашлось. Мне казалось, вот-вот зайдет Эллис, и сказке настанет конец. Но вместо принцессы, на пороге появился мальчишка. Вроде бы… мой любимый волчонок. Но что-то необычное было в его образе сегодня. Вечно лохматые пегие локоны… аккуратно уложены, зачесаны чуть набок. Чистая, выглаженная рубашка по размеру, плотные брюки, заправленные в кожаные военные сапоги… Хотар смущенно улыбнулся, заметив мой ошеломленный взгляд.
— Пг-ривет. Как твои дела? — проходя в комнату, осведомился этот, смутно знакомый мне юноша, низким, надломленным голосом.
Я расплылась в дурацкой улыбке.
— Хотар… Это ты?.. — восхищенно выдохнула я, усевшись на край постели.
— Ну, вг-роде того… — смеясь, пожал плечами мальчишка, переглядываясь с Элгаром.
И тут я наконец заметила главное и, пожалуй, самое поразительное изменение в нем — глаза Хотара! Они стали темнее и почти утратили алый, капиллярный оттенок, став почти обыкновенными, карими, теплого тона молочного шоколада. Я тоже переглянулась с принцем, и тот с улыбкой кивнул, подтверждая мои неозвученные предположения.
— Ты… Как ты себя чувствуешь? — хлопая ресницами, чтобы сдержать счастливые слезы, спросила я.
Мальчишка плюхнулся в кресло, напротив моей кровати.
— Да… но-рмально, в общем то, — продолжал парень своим новым трескучим голосом, поражая меня все больше.
— Удивительно… — не удержалась от комментариев я, — Как быстро ты… взрослеешь.
Хотара исцелили через сутки после меня, когда мое состояние более или менее стабилизировалось, и я уже самостоятельно пошла на поправку. Волчонок, как потом рассказал мне Элгар, пережил обряд гораздо болезненней, чем я. Но мужественно пережил испытание и просто не хотел меня расстраивать и тревожить. Ведь он… настоящий и сильный мужчина. Теперь уже совсем настоящий и взрослый… Человек.
Ближе к вечеру я решила попробовать подняться с постели и наконец-то сделала свои первые, уверенные шаги в новой жизни. Однако это означало, что совсем скоро мне придется покинуть эти края. Размышляя об этом, я подошла к окну, с тоской оглядывая розово-лиловое небо, горы на востоке, их зеленые, бархатные склоны, императорский парк… Я прилипла к стеклу, различая внизу знакомую парочку. Взявшись за руки, Элгар и Эллаирис неспешно брели по парковой аллее, непринужденно болтая о чем-то. Принц и принцесса сказочного королевства за светской беседой. «Пора, Уна… Теперь тебе действительно… пора…» — сглотнув горечь, я смахнула слезы рукавами ночной пижамы, отыскала аккуратно сложенные, выстиранные вещи в комоде и принялась одеваться.
Наведалась в уборную, умылась… и обнаружила на виске свою первую в жизни седую прядь. Грустно улыбнувшись своему отражению в зеркале, я побрела по дворцу, на ходу вспоминая дорогу. Комната Элгара была сейчас пуста, и я не решилась входить без спроса. Дождалась в коридоре, у дверей его королевской спальни, рассматривая картины на стенах и затейливый рисунок немного выцветшей ковровой дорожки.
— Уна?.. А ты… чего здесь? — удивленно приветствовал меня Эл, очутившись в коридоре вновь со стороны восточного крыла, чем навеял на меня еще большую тоску от неприятных воспоминаний.
— Жду тебя. А что… я опять не вовремя? — негромко отозвалась я, нервно растирая плечи, — На самом деле, я ненадолго. Просто хотела…
— Да нет, почему не заходишь, я имел в виду, — поправился Элгар, перебивая меня, и пропустил вперед, распахивая дверь своей комнаты.
— Ты был… занят, и я подумала, что лучше будет дождаться тебя здесь, — ровно отвечала я в свое оправдание.
— Видела нас в окно?.. — с лисьим прищуром разоблачил меня Эл, расслышав в голосе ревностно-трагичные нотки.
Я коротко кивнула, медленно опускаясь на уже знакомую софу, и вновь в том же суицидальном настроении.
— Я провожал Эллис, — сообщил принц, зачем-то запирая двери, и обернулся с весьма довольной и хитрой миной.
— Провожал?.. — растерянно вскинулась я.
— Да. Ее высочество только что покинули Зорданию, — нарочито пафосно объявил он, — Ей… нужно время, чтобы привести в порядок мысли и… смириться с новой информацией о себе… и о нас…
— Да уж… — вздохнула я почти с сочувствием, — Непросто, наверное, принять свою новую судьбу. Это ваше «Предназначение»… Даже не представляю, каково это… знать, что в твоих руках… такая сила.
— Это верно… — отстраненно вздохнул Элгар, оглядывая меня, — Вижу ты… переоделась. Куда-то собралась? Или просто… хотела погулять? — до неприличия спокойно и даже весело осведомился он, — Погода сегодня просто чуд…
— Да, собралась, — кивнула я, не поднимая глаз, — Домой.
Принц перестал улыбаться и, кажется, даже дышать. Потом я услышала, как он сглотнул ком в горле и шагнул ко мне. Поднял за плечи, заглянул в глаза… «Сколько можно мучить меня, Элгар?.. Отпусти… Мне и так больно. Ты… даже не представляешь, какую боль причиняешь мне этим взглядом…» Серые глаза озарились печальной улыбкой. Ладони скользнули с плеч, обхватили мое лицо, и я не выдержала, бросилась к нему на шею, сама в отчаянном порыве впиваясь жадным поцелуем в его мягкие губы. Жертвенно, самозабвенно и отрешенно… позабыв об Эллис и данном ей обещании, отбросив к черту ревность и чувство собственного достоинства. «Минута! Дайте мне ее, а дальше пусть летит к чертям вся моя жизнь! Она — пустое. Только этот миг, и вкус, и запах… Эл-гар…» Принц подхватил меня на руки и… бережно опустил на свою огромную, мягкую кровать, принимая мою безмолвную молитву, лишь властно отметая временные рамки нашего безумия. Подчинившись воле его монаршего величества, я лишь лениво приоткрыла глаза, различая полог тяжелых бардовых гардин над нами. Стягивая с сильной, широкой спины оборотня влажную от пота рубашку, я ощущала на загривке его горячее, неровное дыхание. Элгар так неистово целовал мою шею и плечи, словно был голоден и едва сдерживался, чтобы меня не сожрать. Но его звериные повадки были мне уже хорошо знакомы, и потому вовсе не пугали. Скорее лишь возбуждали еще больше.