— Уна, пошустрее! — раздраженно поторопил Элгар с тщеславно-скучающим видом.
Делить с кем-либо седло мне раньше не приходилось. Глядя на такие тандемы со стороны, мне всегда казалось, что это должно быть жутко неудобно, как минимум одному из всадников… не говоря уже о несчастном коне. Но эйфория, стремление к свободе, страх быть затоптанной или убитой, заставили меня забыть о собственных принципах и уж тем более о комфорте. Эл вонзил каблуки военных сапог в бока каурого, тот коротко рыкнул, судорожно выпуская воздух, и в два мощных рывка вынес нас из самого пекла, припустил по брусчатке, оглушительно лязгая подковами. По обыкновению пригнувшись, я сообразила, что опасно сглупила, но лишь когда рука оборотня стальным кольцом сжалась на моей талии. Грива пару раз хлестнула по щекам. Я не свалилась, в последний миг он не дал мне потерять равновесие, но сердце бешено колотилось в горле. Я пялилась на ритмично колышущуюся гриву каурого, и думала, как была близка сейчас к самой глупейшей из смертей. «Надо будет как-нибудь сказать ему спасибо», — мрачно подумала я, почему-то с раздражением. Элгар к счастью промолчал. И за это тоже стоило бы его поблагодарить. Уж чего мне сейчас не хотелось, так это слушать нотации. «В конце концов, он же не знает, что у меня первый разряд…»
Все еще крепко сдавливая мои ребра, Эл осадил коня. Пытаясь понять, почему мы остановились, я завертела головой по сторонам. Главная площадь перед зданием тюрьмы, хорошо знакомая мне, расчищенная и освещенная факелами площадка, пустые транспортные модули военных. Наш разношерстный отряд нагнал нас и обступил, тоже не торопясь вперед. И тогда мой взгляд устремился к десятиметровой решетке, той самой, что в прошлый раз едва не раздавила меня в лепешку. Конечно она была закрыта. А на широком плацу, помимо транспортных капсюлей, уже выстроилась рота «встречающих»…
— Аксан!! — громогласно гаркнул Элгар, оглушая меня. «Это что… команда „к бою“?.. Или он зовет кого-то?» — взгляд заметался по сторонам, но все стояли неподвижно, и пешие в разорванных рубахах, и конные с тяжеленными трофейными мечами в руках.
— Держись позади, но сразу не отставай, подожди, пока от стен города подальше уберемся, — услышала я за спиной.
— Ага… — растерянно кивнула я, не сразу сообразив, что на сем он собирается со мной распрощаться.
Вручив мне поводья, оборотень выскочил из седла.
— Удачи, лазурные глазки! — крикнул он, отбегая, и подмигнул на прощанье, усмехнулся…
Я опомнилась. У меня сейчас был такой дурацкий потерянный вид, раскрытый рот, огромные глаза… я бы тоже повеселилась, если б такое увидела. Только мне было совсем не до смеха. «Лазурные глазки»? Вроде бы и красиво, и приятно, но сказано так небрежно, что все очарование комплимента растворяется в желчи его самолюбия.
На какое-то мгновение во дворе крепости воцарилась гудящая тишина. Но лишь на один короткий миг. Где-то недалеко снова послышался зычный голос вожака — «Ферино!» — и на сей раз сразу стало ясно, что это призыв. Толпа мятежников пришла в движение. С азартом, с новой силой, сдирая с плеч рваные тряпки, люди… двинулись на преградивший им путь отряд, на ходу набирая скорость и становясь уже не совсем людьми. Иными словами мне посчастливилось наблюдать редкую картину — примерно сотня волков, все как один, начала перевоплощаться. Моему коню подобное зрелище оказалось вполне привычным. Более того! Ассоциативным и отработанным на уровне инстинкта! Потому что, едва нас окружили хищники-мутанты, он чистейшим траверсом пошел к остальным всадникам. Собственно все позаимствованные нами военные лошадки синхронно сбились в отряд. Что там я, растерялись даже «господа вампиры»! Хотя, казалось бы, местные должны знать фирменные штучки медерийской кавалерии… Я оказалась в предпоследнем ряду, почти в середине, чему была несказанно рада. Волки двинулись вперед, и наш эскадрон зашагал четко в ногу. Что происходило впереди, и куда мы двигались, мне было не видно за спинами всадников, но кое-что я успела заметить: как взметнулась в небо крупная птица, огромная. Откуда-то из наших рядов, хлопнула метровыми крыльями и взмыла вверх, будто выстрелила. Вскоре мне стала понятна ее траектория и цель — птица устремилась к башне, где по моим смутным воспоминаниям находился подъемный механизм главных ворот. Любуясь полетом, я на миг забыла, что нахожусь в отряде преступников, и что в каких-то метрах от меня уже идет бой не на жизнь а на смерть. Меня вернули в чувство вспышки где-то впереди. Яркие, шипящие, сияющие синеватым пламенем, а вскоре дошел и запах гари, и уже не оставил мне сомнений. Подобную вспышку я уже наблюдала однажды. Горела плоть убитых вампиров. И вот тут боевое столкновение беглецов и стражи, из разряда красочных зрелищ перешло в статус опасных приключений. Только теперь, когда смерть прошла совсем рядом, я поняла, что вот так, в пару секунд, может закончиться и моя собственная жизнь… здесь, в неизвестном мире, в компании нелюдей, убийц и разбойников! Кавалерия вступила в бой. Лязг мечей, глухие удары и треск костей. Крики, вспышки, шипящее пламя, снова крики. Боли и ненависти, куража и мольбы о пощаде, все слилось воедино. В какой-то момент я поймала себя на том, что тянусь к ушам, чтобы заткнуть их ладонями. Я не могла больше слышать всего этого, не хотела, но деваться было некуда, из зверо-людского месива мне было не выбраться ни на коне, ни на своих двоих. Лошади толкали друг друга, визжали. Мне едва не прилетело от своего же «соратника». При замахе тот забыл взять меня в расчет, и шестикилограммовый меч глухо просвистел над моим плечом, благо я сама успела пригнуться. И в тот миг, когда я была готова сойти с ума от всего происходящего вокруг, на линии столкновения произошло что-то невообразимое, похожее на мощнейшую вспышку, гибкую волну света. Прокатившись по передовой, она буквально отбросила военных назад. Наш разношерстный отряд хлынул к главным воротам. Контакт с жеребцом мне удалось наладить не сразу, но с третьей настойчивой попытки, на рысь он все же пошел. Увидев впереди наполовину поднятую решетку, я разрыдалась. На скаку утирала слезы рукавом и искала глазами Элгара, но тщетно. Серые мутанты однородной массой хлынули в каменный проем, но ни льва, ни какого другого крупного зверя среди них не было. Я окинула взглядом вампиров. Те гнали лошадей, не оглядываясь. «Неужели они бросили его? Так спокойно смирились с потерей своего лидера?! Пусть не лидера, но хотя бы того, кто их освободил! Сволочи! Неблагодарные твари!» Над моей головой с высоты дозорной башни спикировала та самая неведомая птица, низко, едва не задевая головы всадников длиннющими когтями. «Коршун? Или орел какой-нибудь?»
— Аааксан… — довольно протянул один из вампиров, задирая голову.
Размаху этих крыльев позавидовал бы даже белоголовый орлан, да что там орлан… По размеру это существо напоминало небольшой самолет! И поток воздуха от него ощутимо давил к земле.
Улицы спящего города наполнились цокотом. Волки бежали бесшумно. Я успокаивала себя: «Оторвались! Свободны!» Но за спиной послышалось зловеще нарастающее шипение. Обернуться я не успела. Лишь чуть повернула голову. Перед лицом, плюясь обжигающими искрами, как бенгальский огонь, пролетел огромный клубок сиреневого пламени, больше моей головы раза в два. Мимо и прямиком в спину скачущего впереди вампира. От столкновения рассыпался салютом, но какая-то часть шара будто вошла в тело всадника, под ткань, под кожу, в самый хребет… Мужчина распростер руки, словно его распяли, издал короткий жутковатый крик и… взорвался на тысячи мельчайших частиц. У меня в горле застряла гарь, а на губах застыл крик ужаса. Изо всех сил уговаривая себя не оборачиваться, я все же не сдержалась, посмотрела назад. От ворот, по широкой мостовой скакал ровно выстроенный эскадрон синих мундиров с бликующими серебряными нашивками. И то, что минуту назад пролетело в миллиметре от меня, эти офицеры создавали прямо в руках, из воздуха. Не менее сотни всадников, и у каждого по такой «бомбе». Наблюдая, как шары почти синхронно растут перед ними, я с ужасом поняла, что вот-вот последует этот массовый залп, и сотня сиреневых огней оставит ото всех нас… только пепел. Я вывела каурого на галоп, мысленно представляя себе подобную смерть, и решила, что страшнее этой картины только скользящая по поверхности земли ядерная волна, светлая, будто восхождение солнца, вместо жизни несущая смерть всему и всем на ее пути. Вспышка! Крик. Прямо рядом со мной. В мельчайших деталях я видела, как темнеет его кожа, чернеет, покрывается трещинами, алыми светящимися прожилками, словно огонь прорывается изнутри. Потом взрыв… и лошадь уже несется одна, по инерции, а ветер сметает с гладкого седла золу. Эта зола покрыла меня, лицо, одежду. Судорожно вдохнув, я закашлялась. Пепел забился в нос. Рукавом отерла лицо и до боли в пальцах сжала кожаный повод. «Вперед. Только вперед. И не вздумай оглядываться!» Вслед за другими я вылетела из развороченных ворот города, не глядя по сторонам. Только перед собой. Была бы одна, ни за что не нашла бы выхода. Впереди простиралась голубоватая равнина под черным безлунным небом. Вспышка! Еще одна! Визг. На этот раз задело кого-то из волков. «Не смотреть. Гнать вперед. Не смотреть, не думать!» — стиснув зубы, повторяла я про себя. Равнина к счастью оказалась не такой уж бескрайней. На горизонте зачернела полоска леса. «Добраться туда и затеряться. Только бы успеть…» — боковым зрением я заметила что-то необычное, по правую сторону в серой массе… огромное рыжее пятно. «Элгар! Жив…» — едва не разревевшись снова, я перевела дух. Лев бежал мощными прыжками, разметая снег белым шлейфом вокруг себя. Лапы утопали в сугробах, но на его скорости никак не отразилась эта незначительная помеха. Лошади справлялись с глубоким снегом куда хуже тропического хищника. Кромка леса уже не маячила на горизонте, а простиралась впереди высокой почти монолитной стеной, непроглядной, словно сама Тьма. И сколь бы мы к нему не приближались, чаща не становилась яснее.