Знакомое шипение, и пара шаров пролетела вперед, от удара о дерево рассыпаясь в искры, как по заказу освещая абсолютно черные, будто обугленные толстые стволы. И не мы ввалились в спасительный лес, а сам лес поглотил нас, укрыл израненных и уставших беглецов. Крики и топот позади постепенно стали стихать. Хотя возможно их просто заглушил треск веток, гулко разносящийся по всему лесу, а то, что осталось за границей чащи, стихло, как за стеной. Каурый вяз в снегу и то и дело возвращался на шаг. Заставить его рысить в этих непролазных сугробах было не так то просто, но отставать от остальных мне сейчас совсем не хотелось, и время от времени мне удавалось его переупрямить. Меж странных деревьев было вполне просторно. Лишь редкие кустарники приходилось объезжать. Их тонкие прутья, утыканные острыми крючковатыми колючками, грозили расцарапать в кровь незащищенные копыта моего жеребца. А некоторые, особо высокие, и не только копыта. Мы прилично отстали. Мимо пронеслось трое волков, на четвереньках, в форме уже более близкой к собачьим, но все тех же громадных размеров. Пронеслись молнией, без оглядки. У меня кольнуло в сердце. Стукнуло и затихло на секунду. Осадив каурого, я глубоко вдохнула и… обернулась. Картинка существенно не изменилась. Черные стволы в полумраке, высоко над головой беспомощно мерцающие звезды, плененные паутиной ветвей, снег, и борозда на снегу, пропаханная конем. И тишина. Лишь далекий гул и редкие окрики армии мятежников уходящей все дальше в лес. Не было никакой уверенности в том, что медерийцы прекратили погоню, и я ни за что бы не повернула назад. Куда угодно, только не назад к сиреневым смертоносным бомбам. Если бы не звук… странный, далекий и одновременно близкий, протяжный рык, будто стон исполинского дерева. Звук искажался, отражаясь от хаотично растущих стволов, и потому мне не сразу удалось определить направление. Но что-то было такое в этом звуке, пугающе знакомое. Дыхание! Хриплое и редкое дыхание огромного хищника. Рывком развернула коня, подала вперед, и вскоре заметила вдалеке льва, из последних сил ползущего по снегу с зажмуренными от боли глазами…
— Эл… — с горечью выпалила я, подбородок предательски задрожал. Всхлипнув, позвала снова, — Элгар!
Лев дернулся, словно от испуга, замер и разомкнул веки. Желтые глаза с бесстрастным исступлением взглянули на меня. Грива свалялась, за ухом багровела рана, а по всему пути льва, темной широкой полосой тянулся кровавый след.
Глава 3
Каурый спотыкался, норовя свалить с себя тяжкий груз двух всадников, и сам едва не падал. Гонка по глубокому снегу в степи, а потом и в лесу, вымотала его до полусмерти, но пока еще он шагал, медленно, но отважно пробираясь через бурелом на просвет, туда где начиналась дорога, протоптанная, твердая просека. Только с каждым шагом он так качался, что мне казалось, он последний. На моей спине тяжким неподвижным грузом лежал прислонившись парень оборотень. Не думая ни о чем постороннем, я терпела непосильную нагрузку на свой позвоночник, не менее мужественно, чем везущий нас жеребец. Надо было бы мне оставить Эла в седле и пойти рядом, но ему с таким трудом удалось взобраться на коня, что я побоялась — он просто не удержится. Да и сам Элгар, не смотря на полуобморочный транс, бурно запротестовал, когда я изъявила желание слезть. Он уткнулся лицом мне в плечо и, кажется, провалился в сон. По крайней мере мне хотелось верить, что именно в сон. От оборотня исходило необыкновенное тепло, наверное жар. А вскоре я почувствовала, как толстовка прилипает к спине, и не сразу поняла, что это вовсе не от пота. Мы выбрались на спасительную дорогу, но никого из «своих» я так и не увидела. Отряд безнадежно далеко ушел, и даже если бы я знала, куда, нам все равно не суждено было бы их нагнать на полумертвом измученном коне. Дорога через рассекающую дикий лес прогалину вела вниз, у подножия холма виднелась небольшая деревушка. «Дымок, редкие огни. Здесь однозначно кто-то есть. Вопрос лишь в том, станет ли кто-то из них нам помогать?..» — тревожно вглядываясь в окна запорошенных ветхих домиков, вздохнула я с такой вселенской тоской, что даже всхлипнула вслух. Эл шевельнулся, потерся носом о мое плечо, безвольно лежащая на луке ладонь прижала меня к оборотню, насколько у того хватило сил.
— Уна… — хрипловато и сонно протянул он, но в голосе слышалось удивительное умиротворение, — Что там?.. Деревня?..
— Угу, — морщась от нарастающего напряжения в позвоночнике, буркнула я в ответ.
— Ооочень хорошо, — шепнул Эл себе под нос, и мне показалось, что с улыбкой.
Мне это его веселье сразу не понравилось, но если уж Эл решил, что там ему станет лучше… я безоговорочно довела коня до заснеженного поселка. Пока мы плелись меж домиков, лично мне не было слышно ни единого постороннего звука, голоса. «Просто все спят» — подумала я.
— Они знают, что мы здесь… Они затаились… — ответил на мои мысли Элгар, напугав меня бодростью и азартом в голосе.
Выяснить, с каких пор оборотни читают мысли, я не успела. Рука соскользнула с моей талии, а вслед за ней и сам Элгар бесшумно и ловко спрыгнул на ходу с лошади, освободив мою спину от утомительной тяжести. Первую минуту я думала, что парень просто потерял равновесие и свалился, но, остановив каурого, так и не нашла глазами ни человека, ни льва. Лишь едва заметные в темноте свежие следы, ведущие от дороги к невысокому заборчику, за него, к серому перекошенному сараю. Одна из двух створок была приоткрыта, слышалась какая-то возня, но я до последнего не верила, что Эл действительно там. Пока не услышала оглушительный, щекочущий уши визг… свиньи.
— Черт… — поворачивая коня, я оглядела дома, вновь прислушалась.
Поселок проснулся. Теперь уже точно. Слышался топот сапог по деревянному полу, ворчание, быстрый неразборчивый лепет какой-то женщины… Дверь ближайшего дома распахнулась, и на крыльце показался широкоплечий бородатый мужик в одной свободной рубахе, с внушительным мечом в руке. Бросив короткий взгляд в мою сторону, крестьянин уверенно двинулся к хлеву.
— Макар, не надо! — зашлась в истерике взъерошенная жена, но мужик даже не оглянулся.
— Эл!!! — поддалась всеобщей панике я.
Крестьянин замахнулся, чтобы с ноги распахнуть двери сарая, но в следующую секунду был оглоушен обратным ударом. Двери с такой силой шарахнули изнутри, что одна из них слетела с проржавевшей петли.
— Брат! — коротко гаркнул встревоженный низкий голос.
Второго мужика, выбежавшего из избушки, я заметила только теперь. И он был вдвое больше предыдущего и в плечах, и в росте. Сбросив лисью безрукавку, он врос ногами в снег между мной и распахнутым сараем. Едва Эл сделал шаг за порог, мужик принялся меняться. Крестьянин-волк выглядел довольно устрашающе. Но это в сравнении с другими волками, ранее встречавшимися мне. То, что вышло волку навстречу, крестьяне увидеть никак не ожидали. Низко опустив голову, лев несколько раз коротко рыкнул и медленно двинулся вперед. Волк врос в сугроб, но теперь уже едва ли от отваги. Поселок зашумел. Из домов на улицу высыпали люди, и не искали, а уверенно шли сюда. Эл повел мордой по ветру, словно на запах подсчитывая волков… вздохнул и, поднявшись на задние лапы, мгновенно скинул с себя звериную личину. Женщина на крыльце ахнула, волк отшатнулся на пару шагов, а пришедший в сознание, придавленный дверью бородач отползал к ограде, безумными глазами пялясь на полуголого парня.