Ворочаясь во сне, в полудреме, я все время думала, рассуждала, взвешивала, мысленно говорила с Брином обо всем. В общем, от перевозбуждения мой сон был крайне некрепким. Мозг никак не мог переключиться в спящий режим. На помощь мне пришла спасительная мысль о том, что не стоит злиться на Брина, потому что он спас меня от Свена. И только я его простила, как провалилась в глубокий, здоровый сон, со спокойной душой и чистой совестью.
Медленно и неохотно просыпаясь, я мечтала, открыв глаза, оказаться дома, в мягкой постели, в своем алькове. Проснуться, потянуться, спрыгнуть на пол и под жесткий электронный бит будильника сделать разминку, глядя на лес небоскребов в панорамное пластиковое окно, непроницаемое для ветра и холода, оценить всю прелесть контраста с уличным климатом… и, стягивая по дороге пижаму, добраться до душа. Мммм… Как же хорошо! Я сладко потянулась и мираж исчез. В сознание ворвалась суровая реальность, хоть и параллельная, но оттого не менее суровая. Ни дома, ни друзей, ни семьи. Ничего привычного, любимого, обыденного, но, как выяснилось, все же любимого и нужного мне… Блага цивилизации. Я по-прежнему находилась черт знает где, непонятно на каком свете с неизвестными моим соплеменникам существами, лишь внешне напоминающими людей. «Я не сдамся. Пора становиться на ноги и искать выход из ситуации, и в прямом, и в переносном смысле. Я ведь не останусь тут навсегда. Об этом просто не может быть и речи. Надо… Что надо? Ага, так. Брин знает какую-то ведьму. Пока он тут, надо расспросить его поподробнее. Тем более что он чувствует себя виноватым. Этим надо обязательно воспользоваться! На этот раз отмахнуться и замять разговор о Карри у него не выйдет…» Лагерь не спал. Где-то недалеко звякнуло что-то тяжелое, будто молотом по наковальне. Потом еще раз и еще. Хруст шагов мимо кибитки, недовольное ворчание коня, треск веток. Найдя в себе силы, я разлепила веки. «Интересно, мне хоть кто-нибудь поверит, если я расскажу, где пропадала и… с кем? Анжи точно поднимет на смех. А мама… мама сделает вид, что верит каждому слову. У нее даже очень натурально это получится. Но мне-то все равно всегда видно, когда она соглашается только ради меня…»
Поскольку заснула я под утро, то проснулась — уже под вечер. Солнце клонилось к закату, и над макушками деревьев остывало сиреневое небо с пухлыми розовыми облачками. Возле кибитки полыхал большой костер. Но у него никого не было. Только лапник и какие-то длинные мешки на нем. «Оригинально Эл меня охраняет…» — вздохнула я, но, оглядевшись, поняла, что хищникам сейчас совершенно не до моей скромной персоны. Мужчины кормили лошадей, таскали дрова, точили оружие… Я прошлась по периметру поляны, вглядываясь в лица, но не нашла ни Эла, ни Аксана… Подняла глаза к небу. «Ну конечно. Было бы немного странно встретить Аксана на поляне в данный момент… Интересно, где он мог укрыться для дневного отдыха? Других кибиток в радиусе видимости нет…» Пока не начало смеркаться, заснеженный лес проглядывался хорошо, и я видела метров на сто вперед. Все суетились, будто готовились к чему-то. Мной овладело легкое волнение. Захотелось поскорее найти Элгара и выяснить, что собственно должно произойти. И, накинув на плечи все ту же медвежью шкуру, я побрела по лагерю, совершенно ни о чем не думая. То есть, думая конечно, но не о том, о чем надо было бы задуматься… Уже через пятнадцать минут пути, мне стало понятно, что лагерь гораздо больше, чем я себе представляла. О том, что бежавшие с моей помощью узники — лишь малая часть этой армии «народного ополчения», я догадалась лишь через полчаса, когда забрела уже так далеко, что пути назад и не помнила, а конца и края кострам и импровизированным палаткам из тряпок не было видно. Волнение выросло снежным комом и стало давить на грудь. Ловя на себе недоуменные взгляды незнакомых мужчин и откровенно презрительные взгляды женщин… а здесь оказались и такие… я уже едва сдерживала панику. Заблудиться в таком месте — худшее развлечение, что я могла бы придумать себе сегодня. «И спросить то страшно… Да и у кого спрашивать то? Они смотрят так, будто я как минимум вражеский лазутчик…» — оглядываясь по сторонам, я наугад двинулась в обратном направлении, в надежде, что найду свою поляну хотя бы по интуиции. Но сумерки потихоньку сгущались, и шансов вернуться оставалось все меньше и меньше. Напряжение, взгляды, молчание, грязные лица, недоверие, похоть, злоба в глазах оборотней… Прибавила шаг, уже почти бежала, стараясь не встречаться взглядами ни с кем, не оглядываться… Бесконечная гонка, наперегонки с собственным страхом, тщетно взывая к разуму, к мужеству, к равновесию. Нет. Все бесполезно. Мной овладела паника. Впервые с тех пор, как я попала в этот мир, я в полной мере осознала реальность и ужас происходящего, и в то же время была близка к состоянию шокового транса. Вампиры, люди-звери, кровь, убийства, темницы, стражники, их смертоносная магия и я… слабое смертное создание… в самой гуще этого адского варева. А в данный момент еще и дура, рискующая распрощаться с честью и жизнью из-за собственной беспечности. Мой марафон завершился столкновением с чьим-то огромным пузом. Оно поглотило удар, как подушка безопасности. Я попятилась назад, задирая голову, чтобы разглядеть мужчину. Тучный богатырь с округлым, потертым лицом глядел на меня, хмуря черные брови.
— Заблудилась, худосочная? Ты чего тут шастаешь? А?! — в нос прохрюкал он.
От его дыхания меня повело назад, впрочем, после его слов, мне и так захотелось отшатнуться и вообще убраться отсюда поскорее, без неприятных объяснений, но этот примат ухватил меня за плечо.
— А ну-ка стой… — прорычал он еще мрачнее, — Так я и знал. Гляделка медерийская! — на весь лагерь прогремел он уверенно.
— С дуба рухнул что ли?! — на пике паники обозлилась я, — Я своя! — как можно убедительнее возмутилась я, оглядывая подтягивающихся к нам волков.
— Я и смотрю… — захихикал толстый, и окружившие нас заулыбались, — Каким же эт местом ты нам своя-то? Мехом что ли?! — заржал он, заводя толпу, — Нацепила овца шкуру медвежачую, и думаешь, волки за свою примут? Э, нет!
— Да хватит! — отчаянно дернулась я, но боров только сильнее сжал мою руку, — Сам ты овца… Я Элгара ищу. И никакая я не шпионка, расслабься.
— Кого? Элгара? Ну конечно! Как это я сразу-то не догадался! — продолжал стебаться надо мной толстый, — Ну, что тебе первым сломать? Руку? Или ногу? Чтоб фантазию присмирила и говорить начала…
Я молча уставилась на него, в немом оцепенении соображая, что ответить на такое. Но поняла, что если хоть что-нибудь не скажу, он претворит свой план в жизнь прямо сейчас. Вторая его пухлая рука уже ухватилась пониже локтя.
— Слушай, я что, самоубийца по-твоему? Как бы я вообще сюда пробралась, если б на «синих» работала?
— Вот ты нам и расскажешь, как… — недобро улыбнулся волк.