— А-ха-ха-ха! — запрокинув голову, вампир расхохотался аж до слез, — Браво, мой мальчик! Браво! — не вставая с постели, он махнул рукой по воздуху, отодвигая щеколду, и дверь распахнулась, — Теперь я вижу, чья кровь закипает в твоих жилах! Сын Рашида не стал бы мне угрожать.
Парень окинул развеселившегося Дэрэка презрительным взглядом, переступил порог и сразу метнулся ко мне, стараясь на вид определить мое состояние. Протянув Элу руки, я, с его помощью, поднялась.
— Не хочешь ли ты сказать, что император был трусом?.. — хмурясь, отозвался Элгар на замечание вампира.
— Нет. Просто Рашид всегда оставался в рассудке. Сплошной холодный расчет. В отличие от Грэга, у черного колдуна никогда не было никого настолько близкого, чтоб ради него порушить к собачьим чертям все планы, разругаться с союзниками и уж тем более отдать свою вечную жизнь…
— Вижу, ты доволен? Прошел я твой тест? Хренов экзаменатор… — прорычал в ответ Элгар, не оспаривая, но и не подтверждая версию Дэрэка. Подхватив меня под плечо, он двинулся к выходу из каюты. Вампир пребывал в отличном расположении духа и на юношескую грубость только посмеялся.
— Не злись, парень, не злись! Я даже не думал ломать твою игрушку! — бросил он нам вдогонку с тявкающим хохотом.
Спотыкаясь по лестнице, мы выбрались, что называется, «на свет божий». Яркое полуденное солнце ослепило меня на минуту, но все, что мне было нужно, я видела и чувствовала рядом с собой. Потянув Эла за руку, остановила его и обняла, крепко-крепко прижавшись к широкой груди моего смелого, сумасбродного мальчишки. Намочила слезами его рубашку. Элгар сжал мои плечи. Мне показалось, он хочет меня отстранить, и в отчаянном порыве, я вцепилась в него еще сильнее.
— Я не шпионка, Эл… не шпионка… — сквозь всхлипы, поспешила оправдаться я.
— Да знаю я, знаю… — мягко улыбнулся он, припадая губами к макушке.
«Блин, как с маленькой!»
Глава 4
Для отдыха зордам отвели далеко не самые привилегированные места. Поскольку офицерские каюты и средняя палуба были по праву заняты ночной сменой «Викинга», нас разместили чуть ли не в трюме, а точнее, на первой пушечной палубе, расположенной сразу над трюмом. Гамак вместо кровати мне приглянулся, но сырость и зловоние смыли из сознания остатки романтических ожиданий. Под ногами без стыда и совести шастали здоровенные крысы, с интересом обнюхивая свеженьких гостей на предмет съедобности. Пока Эл возился с узлами, подвешивая мою койку, я топталась вокруг него, пытаясь укрыться от этих тварей, потому, что к оборотню крысы не липли так, как ко мне. Видимо, чуяли, что с хищником лучше не связываться.
— Теперь, наверное, вспоминаешь кибитку? — усмехнулся Элгар, наблюдая мою панику.
— Да уж, там было явно поуютнее… — буркнула я, и тут же вскрикнула, скидывая со штанины обнаглевшего грызуна.
— Тише! — сдавленно шикнул Эл, напоминая о том, что все вокруг спят.
Виновато оглядываясь, я приметила мирно сопящего на соседней койке Хотара, и от сердца немного отлегло. Но местные обитатели не позволили мне надолго расслабиться. Спасаясь от очередной кровожадной крысы, я отскочила назад и, кажется, отдавила парню ногу. Элгар не издал ни звука. Устав от моей панической суеты, он просто подхватил меня на руки. Легко, ловко. Я первым делом порадовалась, что навязчивые серые твари остались внизу, и лишь потом сообразила, почему лицо Элгара так близко.
— И как можно быть такой трусихой?.. — с улыбкой шепнул он.
— Я не боюсь! Они просто противные, — оправдываясь, поморщилась я.
— Будем считать, что не боишься, — мелодично посмеялся Эл и бережно передал меня в объятья гамака, — Ну как?
Я покрутилась, укладываясь поудобнее. Веревки скрипнули, отираясь о крепления, но держали, вроде бы, надежно.
— Терпимо, — кивнула я, и оборотень занялся своей койкой, но мне перед сном жизненно необходимо было выяснить один вопрос, — Эл, ты сказал, что больше не слышишь мои мысли. Блокируешь волну, или что-то вроде…
— Ну, — подтвердил парень, не отвлекаясь от своего занятия.
— Почему?..
Элгар все же обернулся ко мне и удивленно фыркнул.
— Не ты ли причитала, как я смею копаться в твоей голове?
Не найдя, что ответить, я смежилась, а оборотень продолжил стелить свою постель. Гамаки тянулись вдоль всего нашего борта, вдоль противоположного и даже посередине — в три ряда. И, хотя в штиль корабль почти замер, в темноте то и дело слышался скрип канатов. Зорды ворочались, сопели почти хором, создавая полифонический звук, походящий на шум прибоя. А кое-кто еще и храпел, да так, что, трещали стены. Изо всех сил стараясь отгородиться от этого хаоса и уснуть, я время от времени вздрагивала и открывала глаза, хотя темнота в трюме была настолько густой, что смысла в этом было не много. Но едва я погружалась в дрему, мне чудились такие красочные кошмары, что просыпаться я себя просто заставляла. Храп грезился рычанием, ровный сап спящих — дыханием волка в мой загривок, и так далее. Кроме того, я постоянно прислушивалась к шебуршанию внизу, чтобы понять, не ползет ли ко мне по канатам крыса. Когда же мне, наконец, удалось погрузиться в глубокий, безмятежный сон, мое изнуренное подсознание нарисовало довольно странный сюжет: поздний летний вечер, обычно оживленная улица моего родного города абсолютно безлюдна! На трассе ни единой машины. Бесшумные белые фонари, работающие от солнечных батарей. Вазоны с пестрыми цветами. Разноцветные неоновые витрины, торжественно подсвеченные афиши. Весь город словно замер в предвкушении какого-то праздника… Любуясь этой таинственной атмосферой, я бреду посреди дороги, глубоко дышу, улыбаюсь ласковому теплому ветерку, но вдруг из переулка выскакивает растрепанная, ошалевшая от страха женщина. Она останавливается, чтобы отдышаться, замечает меня и с диким криком бросается ко мне.
— Беги! Скорее!
— Что случилось?.. Зачем бежать? — усмехаюсь я, стараясь вырвать рукав из цепких пальцев этой ненормальной.
— Беги-беги-беги… — задыхаясь, шепчет она, уже не в силах кричать, оглядывается на покинутую ей подворотню, толкает меня и улепетывает дальше.
Безумные глаза, порванное платье и болезненная бледность женщины надолго остаются у меня перед глазами. А в ушах нарастает гул. Быстро приближаясь, он становится различим. Топот сотни людей бегущих по мостовой разносится эхом, отражаясь от каменных стен старого квартала. На дорогу из арок, проулков и дворов выливается целая толпа. Впереди меня, позади. Мой взгляд выцепляет несколько лиц. Абсолютно разные по возрасту и статусу люди, просто прохожие, с сумками, папками и налегке. И у всех на лицах ужас, как и у женщины, которую я зачислила в сумасшедшие. Я начинаю понимать, что это «помешательство» имеет массовый характер, и с интересом жду, когда же появится та «Годзилла», от которой все они бегут. Гляжу наверх, но меж остроконечных высоток никто не гуляет, и деловые центры никто не рушит. Мимо проносится что-то крупное, на четвереньках, с характерной знакомой отдышкой… Возвращаю внимание к происходящему на улице и вижу, как стая волков в боевой формации гонит людей, как овец, нагоняя, выдирая из толпы, разрывая в клочья, одного за другим! Со стороны арки уверенно шагает отряд странно одетых мужчин. Военные ботинки, кожаные куртки, безрукавки, рубашки. Форма явно не военная, но идут смело, глядят по сторонам властно. Достигнув мостовой, рассыпаются в разные стороны, будто и не знакомы друг с другом. Каждый внимательным взглядом сканирует толпу и, наметив цель, выстреливает с места, летит, мерцая, подобно шаровой молнии. Не бежит, а перемещается со скоростью, не уловимой человеческим глазом. «Вампиры» — доходит до меня, наконец. Но до сих пор не доходит, почему я стою здесь, посреди улицы, и никто не видит меня в упор. Ведь никто, кроме той несчастной, даже не взглянул на меня ни разу! Появляется панический страх и ощущение, что стоит мне двинуться с места, и меня непременно заметят и убьют! Ищу глазами закуток, остановку или хотя бы афишную тумбу, за которую можно спрятаться. Подобно вампирам, намечаю цель, к которой потом рвану. Но тут мимо проносится парень, за ним волк. Двое сцепляются. Парень изо всех сил пытается выжить, всерьез бьет хищнику морду, но от ответного удара отлетает к моим ногам. В коленке разливается жгучая боль. Я отступаю назад, хромая, упираюсь во что-то спиной… Это «что-то» берет меня за плечо и разворачивает к себе. Полу расстегнутая рубашка, смугловатая кожа, вьющиеся черные локоны рассыпаны по плечам. «Я спасена! Этот не тронет» — почему-то уверена я.