— Аксан! — окликнула я, чувствуя, будто наждачкой по горлу прошлись.
Вампир вернулся, и мне пришлось обернуться, чтобы видеть его глаза.
— Ты… знал, что Элгар… — второй раз выговорить это оказалось куда сложнее, — Что Эл и Риан… спорили на меня?
Аксан хмурился и очень натурально скривился, услышав эту новость.
— Что за… детский сад… — покачал головой он, заметно разозлившись.
— Так да или нет?
— Нет, Уна. Конечно, нет! — сочувственно поднял брови он, — Что значит «спорили»? На что? Как ты узнала? — посыпал вопросами он.
Я вздохнула, отирая рукавами лицо. С этой минуты Аксан стал единственным, с кем я могла говорить свободно, не опасаясь предательства, корысти или двойной игры. Мы укрылись от ветра и посторонних ушей в каюте, и я кое-как изложила все подробности этой чудовищной интрижки. Вампир внимательно выслушал меня, повздыхал, но все же попытался оправдать друга.
— Честно говоря, я не понимаю… Это так не похоже… Допустим, что они попетушились друг перед другом тогда в лесу. Все еще было довольно туманно. Ты плохо знала их, а они тебя, но… Ты в самом деле уверена, что Эл… вплоть до сего дня следовал этому плану?
— Когда Риан начал говорить о… споре, Эл даже не подумал ему возразить, — не открывая глаз, хрипло отозвалась я, валяясь на его постели.
Аксан больше не нашел, что сказать. Я уставилась в потолок, чувствуя, как подкатывает новая волна черной тоски.
— Хотя я и сама не понимаю… — призналась я, — КАК ему удалось так… искренне сыграть?..
— Уна, я… знаю Эла не так давно, но я бы заметил, если б он подкатывал к тебе с сухим расчетом.
— Значит, не заметил… — буркнула я.
— Уна, ну зачем ты рубишь с плеча?..
— К черту Эла! Все, хватит о нем, — озлобленно прорычала я, поднимаясь с постели, как Феникс из пепла, — Я по горло сыта двуличными тварями и шепотками за спиной! И давай договоримся, Аксан… Тот, кто оправдывает этого мажора, — мой кровный враг, — я заглянула ему в глаза, — А ты… мой единственный друг. Если я, конечно, не ошибаюсь… — умерив свой боевой пыл, задумчиво закончила я, оглядывая аскетичную обстановку офицерской каюты.
Мою ладонь на жестком расшитом одеяле накрыла широкая, жилистая ладонь.
— Не ошибаешься, — с грустной улыбкой шепнул вампир.
Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как высохшие на щеках слезы стянули кожу. «Дай Бог, чтоб хотя бы в этот раз…»
— Можно тебя спросить… о личном? — осторожно поинтересовалась я, и морщинки испуганно разбежались с его висков.
— Конечно… — не слишком уверенно кивнул Аксан, сложив руки на коленях и сцепив пальцы в замок.
— Брин сказал… В общем, это правда, что раньше ты служил в медерийских войсках?
— Да, — мужчина встал, задумчиво прошелся по узкой комнатке и, опустившись в единственное кресло напротив кровати, потер переносицу, виновато морща лоб, — Семнадцать лет… — он встретил мой удивленный взгляд, — Семь из них — в личной охране Эдмонда.
— Короля?.. — скривилась я.
Аксан кивнул, прикрыв глаза.
— И… что же заставило тебя перейти на сторону мятежников? — я скинула сапоги и уселась по-турецки, не сводя с друга заинтригованного взгляда.
— Это долгая, сложная история, Уна… — вздохнул вампир, но заметил, что отвлек меня от мыслей об Элгаре, — Впрочем, ночь длинная… Ты действительно хочешь знать все это?
— Конечно, хочу.
— С самого начала?..
— Было бы неплохо, — усмехнулась я, устав его уговаривать.
— Ну, ладно, — Аксан развалился в кресле, закинул ногу на ногу и громко начал, — Давным-давно, в средние века «нового» мира, вампиры, оборотни и маги жили среди твоих далеких предков, бок о бок с ними. Но, так уж повелось, что чем слабее существо, тем больше оно тянется к власти. Хищники никогда не претендовали на мировое господство, но являлись отличным средством для тех, кто хотел заполучить доверие крестьян и авторитет. Вооружившись религиозными учениями, эти люди объявили хищникам войну. Попросту говоря, их начали истреблять, как «нечистых».
— Инквизиция?..
— Она самая. И так ребята увлеклись, что не щадили ни целителей, ни законопослушных феодалов, ни ударников полевых работ. В общем, со всех концов «правоверных государств» хищники стали стекаться в еще неподдавшуюся всеобщей паранойе Англию, где колдуны собрали совет. За одну только мысль создать альтернативный мир, все они рисковали провести остаток дней в страшных муках под пытками, в случае неудачи. Ведь это…
— …это был вызов, — подтвердила я, — Плевок в теорию божественного сотворения мира.
— Теорию?.. — хмыкнул Аксан, поднимая брови, — Неужели в «новом» люди наконец-то научились мыслить здраво?
Я ответила ему сжатой улыбкой, стараясь абстрагироваться от настоящего времени и не принимать данное замечание на свой счет.
— М-да. Ну так вот… Сильнейшим магам действительно удалось воплотить столь безумную и смелую идею. Не с первой попытки, но все же удалось. С тех пор начался отсчет времени нашего мира. Такова история его создания. Заметь, отнюдь не теория, а вполне реальный исторический факт. сотворение мира []
— Угу.
— Беженцы начали строить собственное государство, с нуля, от первобытных орудий и деревянных хижин, до каменных стен и механических рычагов. Но… на этом этапе развития Эгромы повелели остановиться.
— Кто такие Эгромы?
— Создатели, Уна, — снисходительно отмахнулся вампир, — Государства росли и возводились одно за другим, но все они подчинялись первому, изначальному.
— Великой империи?..
— Ммм! Уже лучше, — порадовался за меня Аксан, — Существование любого нового города было возможно лишь по утвержденной системе «Vi», с тем же строем и формой правления, и никак иначе. Малейшие отступление или нарушения регламента карались Эгромами очень строго. Вплоть до полного уничтожения. Хотя подобное случалось крайне редко. В последние годы Эгромы редко выбираются из своей обители и предпочитают наказывать ослушников с помощью наемной силы, агентов-исполнителей… Ну да не в этом суть, — опомнился он, — Запреты и строгий контроль настолько укрепились в наших умах, что никто и никогда всерьез и не помышлял об ослушании. Однако стремление к свободе теплилось в тайных глубинах сознания многих. И, на волне этого «скрытого недовольства», как ты уже знаешь, одному темному колдуну все же удалось создать некое уникальное государство.
— Зорданию.
— Да.
— Ты сказал, «темному»?
— Это я еще мягко выразился, — хмурясь, заверил меня Аксан, — Не отвлекайся. Дело вовсе не в Нэкадэусе. Он, разумеется, преследовал лишь собственные, корыстные интересы, но, тем не менее, захваченная им Зордания поднялась с колен, расцвела, наводнилась талантливыми учеными, чьи идеи ранее беспощадно уничтожались «блюстителями равновесия». Эта страна стала чудом света, колыбелью будущего. Колдун сдвинул окаменевшую стрелку «часов равновесия», что до него никому было не под силу.
— Куда же смотрели ваши Эгромы, пока он ее «двигал»?..
— Никто не знает, как, но Нэкадэусу удалось убедить совет в необходимости создания подобного «заповедника». Я полагаю, Эгромы и сами почувствовали волнение народа и сочли, что лучше отделаться малой кровью, чем перекраивать мир заново, подавляя восстания модернизаторов по всему свету.
— Или решили сбросить всех в один котел и накрыть, — фыркнула я, — Ведь в итоге они уничтожили то, что сами разрешили?!
— Возможно и так. Только Зордания при Нэкадэусе просуществовала в мире и согласии чуть больше тридцати лет, прежде чем Эгромы решили ее, как ты выразилась, «накрыть». Все началось внутри самого государства. И главной причиной послужили так называемые эзо-вампиры.
— Та самая новая раса?
— Да. Как все новое, подобные существа имели весьма шаткие права на существование. Но Нэкадэус все же решил во чтобы то ни стало воссоздать их и закрепить на равнее с другими. О том, что творили эти «чудные сорванцы», пожалуй, пусть тебе расскажет кто-нибудь из непосредственных очевидцев. Я же скажу итог — страну захлестнуло восстание. Оголодавшие, оставшиеся без работы и крова крестьяне, подняли бунт. Император подавил их неорганизованный мятеж, но слух дошел до «ВИ», и Эгромы решили «помочь» страждущим. Помочь развалить обособленную империю, пока та не разрослась и не поставила под угрозу власть Высшей империи, авторитет которой и без того уже был подорван.