Выбрать главу

Карта мира и краткое предисловие

Карта мира. В ней обозначены самые важные для сюжета государства. 

 

 

 

За грамотностью текста следит iraartamonova. Мы с соавтором благодарны ей за внимание, за выловленные ошибки и шероховатости.Проверены пока не все главы, но работа движется. Ссылка на профиль на фикбуке: https://ficbook.net/authors/891134

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

I. Рассветный час и мёртвый недруг

***

– Плывут.

Сипло выдохнула сморщенная старуха, крепче сжимая жилистыми грязными пальцами такую же грязную старую трость. Мальчишка, что до этого что-то усердно выковыривал из влажно чавкающей земли, тут же встрепенулся. На горизонте виднелась не более чем крошечная чёрная клякса. Звёзды, высоко рассыпанные Прародителями в предутреннем небе, и то были больше.

– Как знать, – протянул мальчуган и тыкнул пальцем в тонкую полосу, разделяющую небо и море. – Может, и не он, ба, не видно же ничего ещё.

Спокойные волны неспешно и лениво укрывали собой берег, мягко шелестели и убаюкивали. Рыбацкие лодочки вдали мерно покачивались, будто бы ненароком задремали, поддавшись морскому шёпоту. Ветра почти не было, но моряки, что распутывали и латали на пристани сети, зябко поводили плечами: такое раннее утро – самое холодное время дня. Земля и вода остыли, растратив весь запас солнечного тепла.

– Он, – прохрипел старый Сэм, оглядывая свой улов и довольно улыбаясь в пышные седые усы. – Корабль без имени.

Тёмная клякса стремительно росла и приближалась, её расплывчатые поначалу очертания вдруг обретали форму судна.

– Да! Ба, точно, – мальчик вдруг подпрыгнул в нетерпении и чуть было не захлопал в ладоши, но вовремя сообразил, насколько детским мог бы показаться этот жест. – Как вы видите так далеко? Даже я не смог разглядеть. Ох, красивый-то какой!

Этот корабль не имел имени, да и вообще отличался он от других кораблей так же, как отличается серебристая капля росы от мутной болотной воды. Творение золотых рук плотников и острых умов инженеров. Судно, несмотря на свои исполинские размеры, было быстрым и манёвренным, хитроумные устройства и заморские чудеса позволяли судну и в штиль рассекать волны стремительно и плавно, а в шторм – не поддаваться грозным порывам ветра и бушующему морю. Даром что корабль торговый. «Безымянный» или «корабль Берилл» – так его называли моряки, говорили с осуждением и лёгкой завистью. Хозяйка судна не верила в морские приметы и, конечно же, плевать хотела на традиции. Гигант скользил по волнам без имени и привычной резной фигуры на мысе. Мощный и серый, с отделкой из красного дерева, грозный и дорогой, хотя Берилл едва ли могла похвастаться происхождением или семейными богатствами. Её отец, пожилой больной вдовец, на радостях потерял бы рассудок, будь он ещё жив. Все восемь лет со дня кончины любящего родителя богатства девушки ширились, её торговый дом обрёл известность и имел несколько десятков кораблей в порту, на «Безымянном» в плаванья ходила только сама Берилл.

– Слушай, ба, а ведь говорят, она колдунья, а? Я слышал недавно от Кристофа. И хватит смеяться, дядя! – заметив широкую улыбку Сэма, обиделся ребёнок.

– А ты, гляди, уши-то и развесил, – прокряхтел старик, раскуривая трубку. – Смелая девчонка, вот и весь сказ. Начала плавать туда, куда другие и сунуться боятся, и вот, значит, повезло ей, товар редкий, диковинный, где такой ещё найти? Вот так и становится богаче день ото дня.

Ветер усиливался, небо, светлея, окрашивалось в нежные цветные полосы – то тучи, прошедшие мимо пристани ещё ночью, открывали свои слоистые бока солнечным лучам. С дальнего причала готовили к отплытию корабль, утро наполнилось гулом и криками.

– Холодно мне стало, пойдём-ка, – тяжело вздохнула бабка, вся сгорбленная под тяжестью прожитых лет.

– Нет! Ты обещала, мы посмотрим, ну! Он вот-вот причалит, погоди.

– Нет уж, гляди, они сбавили ход, а ветер крепчает. Меня уже ноги не держат. А корабль твой никуда не денется, насмотришься ещё.

Мальчик последний раз обернулся к морю, "Безымянный" словно и вовсе встал на якоря.

"Может, ждут погрузчиков, – размышлял он, пока шёл следом за старухой, – в трюме-то столько богатств всяких…"