– А ваш брат?
Герцогиня чуть нахмурила угольно-чёрные брови.
– Вы говорили, он не может похвастаться крепким здоровьем, – пояснила торговка. – И уже сколько дней он приезжает в свой дом только лишь для сна.
– Ах, вы об этом... Он большой труженик. Но скоро всё окончится, и он непременно отдохнёт. Сейчас на это просто нет времени.
Берилл поёрзала, не решаясь спросить. Патриция смотрела на неё с добротой и лаской. И раз она думала укрыться шалью, наверняка хотела остаться в комнате подольше.
– Послушайте, Патриция, я... Я всё не могу перестать об этом думать. Что вы делаете с телами?
На одно мгновение Берилл показалось, что герцогиня испугалась.
– Какими... телами? – тихо переспросила девушка.
– Я хочу узнать, что сталось с Ланной. С её телом. Понимаете, мне больно думать, что она... не знаю, что она осталась окована в этом железе.
– Ах... Я... Я поняла. Не беспокойтесь. По распоряжению брата такие тела сжигают, даже костей не остаётся, чтобы несчастные и после смерти не оставались... переделанными. Предавать их земле, таких вот, мы бы не стали.
Если Патриция ей доверяет – доверяет же? – могла бы она рассказать, что они находили помимо тел? И какие исследования были проведены. Но только Берилл об этом заикнулась, герцогиня качнула головой и подняла белую ладонь, призывая остановиться.
– Я этого не касаюсь. Моя задача проста: быть проводником великой силы. Если вы хотите что-то узнать, спросите брата, а лучше – Симона. Помните, они должны были собраться здесь, у нас? Тогда этому помешали. Беатрис должна была ехать в сопровождении Симона, а он бы не стал подвергать её опасности, вся Арианта тогда не могла не содрогнуться от этого жуткого нападения. Но теперь никаких преград нет. Наши друзья остановятся у нас, а вы... вы сможете рассказать, какие странности иногда случаются в этом мире.
Она говорила о поведении Ланны, несомненно. Патриция печально вздохнула и поднялась, чтобы сходить за тёплой накидкой и вернуться.
– Подождите, а когда же вы ожидаете прибытия властителей?
– Завтра. Вы слышите, как суетится прислуга? К утру всё должно быть готово. А мы с вами явимся к обеду, когда Симон будет наиболее миролюбив и спокоен.
Берилл ненадолго осталась одна, лежала и думала, какой будет грядущая встреча. Что это за человек, их лидер, Симон? И отчего же он должен быть миролюбив, не потому ли, что будет ожидать обеда? Он толст и румян? Или ему будет необходим отдых? Он немолод? Да... уж точно не юн, и часы покоя необходимы старым костям. Не говоря уже о покое его безумной жены, над которой одерживают верх те же силы, что проводила через себя Патриция, и из-за которых она лишилась рассудка.
А одеяло ещё одно всё же принесли. Берилл пригрелась, расслабилась, поняла, что головную боль легче пережидать с закрытыми глазами. Голос Патриции успокаивал, внушал чувство защищённости. Целебное свойство сна избавило торговку от последствий тяжёлого жара купальни. Когда она проснулась, чувствовала себя превосходно.
Владыки восточного континента ожидали Патрицию и её подругу в большой столовой.
– Симона пока нет, – шепнула герцогиня. До этого она перечислила всех, кто смог приехать, но понять кто есть кто было совершенно невозможно: все собравшиеся были закутаны в тёмные свободные одежды, все были черноволосы, как один, и нечто в их лицах говорило о близком родстве.
Стены комнаты были обиты в панели из тёмного дерева. Вся мебель, картины, ковры – всё тёмное и безрадостное. Стол посреди комнаты освещали несколько зажёных свечей в высоких канделябрах, в окна лился тусклый свет облачного дня – снова валил снег. У широкого камина, повернув кресла к огню, сидели трое. В дальнем конце вели беседу двое мужчин. Они были так увлечены, что совершенно не обратили внимание на вошедших. И говорили они слишком тихо, чтобы можно было расслышать хоть слово.
– Патриция, дитя, подойди ближе, тут теплее, – проговорила дама, одна из тех троих, что сидели у камина. А взглянув на Берилл, она добавила: – Мы все как змеи, тянемся к тёплому.
– Здравствуйте, Келэйр. Познакомьтесь, это... – начала Патриция, но её почти тут же оборвали.
– Я знаю, дитя. Мы знаем. Покорительницу Седого знают все. Ты лучше расскажи о нас.
Мужчина во втором кресле поднялся и обернулся к девушкам, второй с самого начала не сводил с них взгляд.
– Это герцог Судвиргский, Герец. Госпожа Келэйр и Мольт берегут герцогство Боддонское, – проговорила Патриция и растерянно умолкла.
– Склоняю перед вами голову, – сказала торговка, не будучи уверенной, как к восточным владыкам в таких случаях стоит обращаться, а фраза была универсальна и демонстрировала почтение. Одновременно она опустила голову.