Оцепенение окутало душу, но не тело. Берилл с невероятной мощью давило, гнуло к полу, ноги дрожали. Девушка попятилась, на ощупь нашла стул с мягкими вставками в подлокотниках и присела на край, руки безвольно опустились на колени.
– Я отдал указания самым лучшим из учёных мужей, привлёк к исследованию тех, кто ещё изучает свойства магии. Но новостей пока нет. Возможно, мне лишь кажется, что это важно, но я хочу выяснить…
Мужчина умолк, оглянувшись на неё, и гордые в разлёте брови сперва изумлённо приподнялись, а затем хмуро сошлись на переносице.
– Что с вами?
Берилл открыла было рот, да только слова застряли в горле, и она смогла лишь шевельнуть побледневшими пересохшими губами. Вернуть себе возможность ясно выражать мысли в словах она смогла только после глотка воды из поданного обеспокоенным королём простого медного кубка.
– Ночью мой склад на Теневой улице, – начала она, – в юге от кузни мастера Айдена, пострадал от пожара. Было совершено нападение непонятно с какой целью... Я была там сегодня и видела труп одного из тех существ, что пришли этой ночью незамеченными Стражами в столицу. Едва ли тварь являлась представителем другой расы. Мне сказали, что их было несколько, примерно пять или шесть.
Король замер на мгновение, затем бросился к стене, порывисто откинул зловеще-красную, тёмную драпировку с двери. Широкая, деревянная, с резьбой в центре, она совсем не походила на ту, через которую провели в эту комнату её. Мужчина вышел.
– … явится сюда незамедлительно! И не приближаться к кабинету, – донеслись до неё резкие громкие слова. Ирганиус тут же вернулся и беспокойно прошёлся вдоль стены. – Видела, да? Что это? Так это всё-таки человек?
– Не знаю. Даже предполагать не берусь, – Берилл прикрыла глаза, совсем не заметив перемены в обращении к ней, и постаралась припомнить облик сгоревшей твари. – У него на груди… будто пластина. Металлическая пластина. Похожа на крышку. Руки и ноги длинные.
– Интересно, – только и ответил король, прежде чем снова в волнении начал ходить по кабинету.
– А что эльфы? Почему не связаться с их владыками?
Это было так просто, оставалось удивляться, как эта мысль не пришла к ней раньше. Древняя раса, славящаяся своей мудростью, избегала контакта с людьми, но исключением были тёплые дружеские отношения с Эллерионом, что истоками своими уходили в историю. Сам по себе Эллерион раньше был частью Алтиота, они составляли одно целое, сплочённое королевство, но лишь до тех пор, пока в семье монарха не родились наследники-близнецы. Когда пришло время решать, кто же унаследует престол, братья, не привыкшие к вражде, всегда делившие всё между собой поровну, разделили Алтиот на две части. Западная часть, немного большая в территории, осталась за старшим братом и сохранила за собою прежнее имя, а земли с восточной стороны были отданы младшему брату, увлеченному светлым эльфийским народом и назвавшему свою страну и столицу Эллерионом. Ныне, спустя множество веков, люди Алтиота и Эллериона говорят на одном языке, страны связаны между собой вечным миром, а потомок младшего короля-близнеца, владыка Ирганиус, узами брака укрепил связь с эльфами. Случай не единичный, ведь ближе к границам эльфы и люди порою соединяли свои сердца и души, но знаменательный, ибо с простым семейным счастьем рука об руку шла политика. Что тут скажешь, Тауретари – южная владычица – и среди сородичей была фигурой влиятельной, наделённой особым даром. Так разве она могла не разглядеть будущей беды?
Только король молчал. Он остановился и признался со вздохом:
– Ещё год назад я заметил: эльфы ушли вглубь своих земель. Их уже не встретишь у границ. Три отряда я отправил с сообщением в Светлые земли. Но вестей нет, никто не вернулся. Что творится там, знают, боюсь, только Прародители… Да и то, скорее, Прародители эльфов, нежели наши Начала.
Его прервал неровный стук, и вслед за звуком в кабинет вошёл мужчина средних лет, с русой, посеребрённой сединой, аккуратной бородой.
– Вы посылали за мною, Ваше Величество?
– Посылал. Заходи.
Мужчина заметил присутствие торговки, удивление ненадолго отразилось в его глазах, но он тут же унял своё любопытство и вежливо ей поклонился.
– Чем я могу быть полезен?
– Я бы хотел, чтобы к закату следующего дня несколько храбрых и не слишком любопытных юношей перенесли нечто очень важное из дома, принадлежащего этой прелестной особе, в центральную башню. Всё должно пройти тихо.