– Поэтому? Правда, что ли? Не потому, что ты метишь в Совет? Не потому ли, что это тебя прославит и сделает влиятельным? И потешит твоё самолюбие, конечно. Если ты обретёшь власть над людьми, королю просто придётся тебя возвысить, – она еле сдерживалась. Он раздражал её буквально всем: покровительственным тоном, манерой растягивать слова, застеленными туманом бреда глазами. – Что бы ты ни надумал, это всё отвратительно и мерзко. Тебя пора уже уличить в жестокости. Ты подбиваешь людей на измену! Ты хочешь использовать своих последователей, чтобы сместить с трона законных наследников! Да как ты можешь говорить о принятии и любви, о покладистости и невинности, когда хочешь убить детей!
Детей Белегриэль, морская тварь его поимей!
– Если бы можно было избежать лишних жертв... Да только не одно восстание, удачное, конечно, не проходило без уничтожения владык и их наследников. Потому что даже одна душа, которой из жалости оставили жизнь, это вероятность возвращения к прошлому. Нам этого не нужно. Мы чтим королевскую кровь, не думай. Ирганиус ещё в юном возрасте был любим своими поданными, но сделал неверный шаг...
– Заключив союз с эльфами?
– Заключив брак. Не путай, дитя. Мир, соглашение – это одно, смешение разных кровей – другое. Первое не оставляет пятен на древе рода, не чернеют от этого ветви и не опадает листва. Наследники-эльфы – зараза. Они не должны править людьми. Сама наша природа настолько отличается от природы эльфов, что ни у кого и мысли о скрещивании не должно было возникнуть! – он позволил себе лишнего, повысив тон. Но вдруг согнулся, скорчился и закашлялся. Наставник был болен. Мужчина продолжил слабым дрожащим голосом: – Король ещё молод, полон сил. Он должен обрести новую жену, человека, и она подарит нам такого наследника, который так нужен народу. Нас ждут только ужасы и страдания, если нами станет править старшая из детей, оказавшаяся кровожадным чудовищем.
– Ты что несёшь? Идёт война, конечно будут смерти! – прошипела она.
Он резко подался вперёд. Сухая тонкая ладонь накрыла пальцы Берилл.
– Не смей! – девушка дёрнулась и вскочила на ноги. Разгневанно дыша, встала за спинку стула. – Не смей меня трогать.
Наставник вздохнул.
– Я хочу, чтобы ты знала: день, когда тебя осветит истина, станет добрым днём. Мне бы хотелось, чтобы этот день наступил как можно быстрее. А пока... что бы ты не делала, что бы не говорила, это не заставит нас изменить наших планов. Не с тобой мы будем бороться. Но если ты... если ты будешь столь же упряма и в будущем, ты будешь следующей.
– Как бы тебе не пожалеть об этом.
– Да-а... И что же тебе было обещано? Что бы это ни было, оно крепко тебя держит.
– У меня нет никакого желания тебе что-то сообщать.
Она уходила со смешанными чувствами. Берилл надеялась, что нелюбовь смиренников можно будет воскресить и усилить. Но бесов Фольт их удержит и станет питать нелюбовь не к ней, а к детям Белегриэль. И теперь у неё не выйдет защитить детей друга.
Рам накинул ей на плечи плащ, и Берилл уже хотела сесть в экипаж, когда вспомнила о странности. Замерла, обдумывая, обратилась к мальчику:
– Кто это был? Не молчи, я знаю, что кто-то из вас наблюдал.
Рам пристыжено опустил тёмную головку. Лёгкие крупные хлопья снега замирали на чёрных волосах.
– Это я! – подбежала Люсись, подбирая юбки тёплого платья. – Простите, госпожа. Я не хотела, чтобы вы увидели.
– Это-то и плохо.
– Простите, – девоч... девушка виновато смотрела себе под ноги. Она стала такой высокой... северные дети крепнут и вытягиваются очень быстро, тела становятся сильнее, черты лица резче.
– Ничего. Садись рядом, расскажешь, как дела у твоего названного братца. И нам ещё нужно будет заняться делами.
– Да, госпожа. Что-то ещё?..
Мимо проходил мужчина, держащий в руках конверт. Он кого-то напоминал торговке. Она уже его видела где-то. Где, когда? Он двигался вместе с прочими людьми, прикрывавшими головы от снега, а поравнявшись с ней, приостановился, чтобы отдать конверт. Как только Берилл взяла его, молча продолжил свой путь.
Она ждала этого. Ждала, и всё равно холодок страха сковал тёплое бьющееся сердце.
– Не в этот раз, видно. Возвращайся одна, Люсиль. Не знаю, когда вернусь, но... – она сжала плечо помощницы, – ты всё знаешь и всё умеешь. Справишься?
– Можете на меня положиться.
– Спасибо.
Двигались медленно. Дороги не успевали чистить, их тут же снова засыпало снегом. Пальцы заледенели, торговка куталась в плащ и с растущим чувством тревоги и негодования ожидала встречи.
Король будет очень зол.