Горела крыша одного дома, но с огнём местные жители справились сами, а потом с опаской и интересом наблюдали за своими спасителями. Кто-то из дикарей успел бежать, другие остались лежать на снегу, окрашивая его в красный. Берилл смогла подойти ближе, когда всё улеглось и смотрела на почти неодетого юношу, лежащего лицом в снегу. Он был мёртв, но сероватый цвет его кожи, очевидный даже в столь поздний час, едва ли можно было объяснить недавней горькой кончиной. На руках, спине и ногах ткань одежды была отделана змеиной кожей. Элен ходила меж домов, прислушиваясь к чему-то. Это она вскочила среди ночи с возгласом. Только люди не поняли, о каком пожаре она говорила, а эльфы поняли: принцесса видела скорое будущее, в котором дикари поджигают дома и грабят людей. Только что можно было взять у этих несчастных? И как только эти дикари осмелились зайти так далеко? Их могло толкать на подобные шаги то же самое, что заставило крестьян напасть на бедного Рудольфа и его детей.
Вернулись в лагерь на рассвете и сразу двинулись вперёд. Днём Берилл стало так плохо, что она едва не стала причиной для новой остановки. Её ужасно тошнило, крутило живот. По всем признакам это было похоже на отравление. Только скорее всего плохое самочувствие было вызвано физическими неудобствами и переживаниями. Поддержку оказывал Эвиэль, который наложением рук помогал Берилл справиться с дорогой. Они всё же останавливались, но ненадолго, пока Берилл не возвращалась из леса, держась за взбунтовавшийся живот. Один раз её сильно рвало, она едва успела встать на землю и тут же наклонилась, хватаясь за тонкие стволы деревьев. Жалея её, Элен остановилась на ночлег раньше, чем хотела. И даже хотела попробовать сама помочь подруге, как это делал её телохранитель. Да только она не могла делать ничего подобного, из-за чего очень расстроилась.
– Выпейте, – Эвиэль принёс торговке железную миску с тёплым отваром, который он заваривал, пока она сворачивалась клубком под шкурами у огня.
– Что это тут плавает? – она недоверчиво взглянула на тёмную жидкость в которой плавали кусочки... коры?
– Кора дуба, она хорошо помогает. Пейте. Я сделаю ещё.
И она выпила залпом, беспокоясь, что её снова начнёт тошнить.
– Давайте я попробую помочь и вашей спине.
Одна рука эльфа оказалась на её плече, а вторая легла на лопатки, укрытые шерстяным волокном и шкурой. Характерное покалывание, даже жжение сказало, что работа над улучшением её состояния началась.
– Давай оставим этот цирк с выканьем, по крайней мере пока мы одни. Где сейчас Элен?
Жжение отступило и тяжесть светлых рук эльфа исчезла.
– Я не против. Я знаю тебя достаточно долго, хотя... Не уверен, что действительно знаю хорошо. Миледи прозревает. Она уже начала видеть.
– Скажи честно, она справится? Как ты думаешь?
Эльфы собирались у границ, чтобы передавать генералам и командирам информацию, сообщать о новых наступлениях и нападениях, о том как отразить удар. Принцесса должна была предугадывать действия противников и через потоки времени передавать знания своим собратьям. Звучало это как нечто ужасно сложное и... невозможное.
– У меня нет причин сомневаться. Если кто и может, то это миледи, – и он вдруг распахнул плащ и верхнюю куртку и достал медальон. – Для этого ей не требуется даже крючок.
Это показалось ей очень знакомым. Берилл начала вспоминать кое-что из рассказов королевы.
– Белегриэль называла такое шпильками. Такие вещи помогают вам.
– Да. С помощью вещей, которые напрямую связаны с другими существами или с определённым временем, мы с меньшим сопротивлением пронзаем разумом время. Хорошо погружаться во время в определённых местах, если нужно увидеть события, с этим местом связанные. Помогает вода, водные потоки, движения воды... Вода сама как время, и она так же легко с нами взаимодействует, как мы сами – с самим временем. Но миледи не нуждается в подобных костылях. Она и Тауретари – эталон. То, какими мы должны быть, но какими не являемся.
Берилл плотнее закуталась в шкуру. Она, конечно, спрашивала себя, почему были те, кто не мог видеть будущее. И были те, кто не мог влиять на природу вещей в настоящем, ускоряя течение естественных процессов. Белегриэль тоже не могла предвидеть, но всегда останавливала кровь Берилл, когда та раздирала колени или царапала руки.
– Это связано. То, почему она не может делать то, что делаешь ты, а ты можешь, но при этом не видишь будущее.