Их фигуры скрылись в одной из тесных улочек деревянных рыбацких домов, будто прижавшихся друг к другу, стоящих чуть в стороне от небольшой мощёной камнем портовой площади, уже наполненной кипящей деятельностью людей. Берег укрыло ярким светом, как и замерший вдалеке корабль.
На судне царила расслабленность и тишина. Команда состояла в основном из туземцев, нанятых Берилл во время дальних плаваний. Они тихо переговаривались и ждали приказа вновь запустить двигательные механизмы в подводных частях корпуса. Паруса были опущены, и, глядя на небо с палубы корабля, казалось, что смотришь в небесное зеркало. Канаты и тросы, будто трещинки, разбивали небесную синь, а в осколках мелькали силуэты стремительных морских птиц. В обшитом красным деревом коридорчике, ведущем в верхние каюты, три юные мулатки с медными чеканными подносами спешили услужить своей нанимательнице.
***
Незапертая дверь неслышно отворилась, мулатки легко скользнули в помещение. На резном центральном столике они уместили блюда и приборы, сверкнул серебряной ручкой кувшин. Девушки невесомыми мотыльками порхали по каюте, подвязывали тяжёлые занавеси к резным столбикам, обрамляющим ряд узких окон. Свет тут же заполнил помещение, игривые лучи коснулись хрустальных бокалов на прикроватной тумбе, искрились на золотистых канделябрах с застывшими лужицами ароматного воска на металлических боках. На полу беспорядочными, бесформенными кучками лежала одежда, чулки и нижние юбки были неряшливо вывернуты наизнанку.
– Госпожа, вставать, – неуверенно произнесла темнокожая служанка. – Господин в белом сказать, мы скоро будем там.
Из вороха шёлковой ткани послышался вздох. Девушка, нагая под покрывалами, приподнялась, удерживая на груди одеяло, и с неудовольствием окинула прислугу взглядом.
– Всё сказала? Оставьте, – повелительно бросила заспанная красавица двум девушкам, принявшимся подбирать одежду с пола. – А теперь – мигом вышли.
Мулатка недоуменно глядела на неё круглыми чёрными глазами:
– Не надо ванна? Есть много бочек. Много воды остаться.
– Ты слышишь, что тебе говорят? – скривилась недовольная красотка. Она спустила ноги на ковер, величаво откинула с плеча медные локоны. – Пошли прочь.
Служанки испуганно склонились и, пятясь, быстро покинули каюту.
– Слышала? Мы уже в гавани, вставай.
Тонкие белые пальцы ухватили с тумбы малахитовый гребень и стали проворно перебирать спутанные пряди. Ткань больше не удерживали на груди, она свободными складками легла на бёдра.
Берилл не спала. Она пока лежала, нежась в тепле, и прислушивалась к шорохам и скрипам, но после обращения приоткрыла осторожно глаза, чтобы не ранить их утренним солнцем, и не удержала смешка.
– Зачем так сурово? М, Джесс? Девочка угодить хотела, а теперь она к тебе и на пушечный выстрел не подойдёт. Не спрашивай меня потом, откуда о тебе жуткие слухи берутся.
– А мне-то что? Пусть себе в углах шушукаются.
Девушка откинула за спину тёмные рыжие пряди и чуть прогнулась в спине, потягиваясь. Берилл не смогла сбросить с себя сонные путы, лишь руку свою силой воли заставила повиноваться. Медленно, почти лениво, и мягко она поглаживала белое бедро собеседницы; ласкающая ладонь, теперь живя своей жизнью, переместилась на спину, проводя вдоль позвоночника красавицы вверх и вниз. Джессика замерла и тихо вздохнула. Звук этот, едва коснувшиcь слуха торговки, тут же развеял сонную тяжесть в её теле. Берилл села на постели и обвила горячими руками плечи девушки.
– Ох, Берилл. Последний стыд с тобой потеряешь, – та поддалась назад, остро ощущая лопатками мягкую тёплую грудь.
– Ну-у, никто же тебя к кровати не привязывает, – Берилл вдруг тяжело вздохнула, плотнее прижалась к любовнице, устраивая голову на точёном плечике, – Что-то у меня предчувствие какое-то… мерзостное.
– В самом деле? Что, служба у короля уже не кажется тебе привлекательной? Не хочется идти на поклон, докладывать, – догадалась Джессика, её красивые губы растянулись в усмешке. – Это же надо – из торговца в бравые разведчики. А они тебя к ордену не приставят за важные сведения?