Незачем было называть адрес. Доверенные люди короля тупицами или глухими не были уж точно. Мужчина не сразу ответил, раздумывая, но, всё же соглашаясь, спросил:
– Куда миледи изволит направиться потом?
– В свой торговый дом. Там я лишь высажу эту юную девушку, и больше ничто не отвлечёт вас от исполнения своего обязательства.
Мужчина коротко кивнул и открыл дверцу неприметного экипажа, любезно помог им разместиться. Изнутри – отделка тёмным деревом и синим бархатом. Берилл задёрнула занавеси, оставляя лишь небольшие щели, через которые проникал свет, и откинулась на сиденье. Люсиль села напротив и как-то расслабилась, нервозность окончательно покинула её тело, руки спокойно легли на колени. Торговка заметила вдруг: как неуловимо изменилась девочка, взрослея, за время её отсутствия! Гордость тепло шевельнулась в груди. Они, мягко качнувшись, тронулись с места.
– Итак, вернёмся к поджигателям. Тебя это так напугало. Ты видела тело?
– Да. Хоть оно и обожженно, его уродство не подлежит сомнению.
– Так что же, отчаянный уродец возжелал богатств и со своей шайкой напал на склад во мраке ночи?
Берилл усмехнулась, в глубине души понимая – такой расклад не самый худший.
– Если бы это был просто... просто некрасивый вор… Но я не берусь судить, человек ли это.
– Если сложно объяснить, не говори. Приедем – там и посмотрим.
Берилл не стоило удивляться, а всё сказанное принять бы за чистую монету – Люсиль не лгала никогда и приукрашивать не любила, – но в сказанное верилось с трудом. Люсиль же могла обмануться. Но с другой стороны, не за красивые глаза девочка получила свою должность. Стало быть, создание действительно не походило на человека. Другая раса?
– А что на рынке? Я имею в виду продовольствие, ведь сейчас уже начали собирать урожай.
Люсиль неопределённо качнула головой.
– Обстановка невесёлая, это точно, я не досчиталась и половины прилавков, которые в прошлом году ломились от овощей и мяса, цены на муку и крупы поднялись. Торговцы рыбой тоже взвинтили цены, хотя я не заметила, что уловы стали беднее.
Берилл, рукой отодвинув занавеску, разглядывала улицы.
– Что касается рыбы, то дело не в количестве товара, а в спросе на него. Поступают они, конечно, не слишком порядочно, но это гарантирует им хороший заработок. Люди с большей охотой будут покупать рыбу дороже обычного, чем мясо, подорожавшее в несколько раз. А что в народе говорят, не опасаются голода?
– Они надеются на войска. Думают, дикие племена на восточных границах грабят нашу землю, забирают себе урожай, угоняют скот.
– Ясно.
– Госпожа, вы считаете, это связано… Вернее, то, с чем мы столкнулись…
– Я пока ещё никак не считаю.
Рот заполнила горечь, давящее напряжение обручем стиснуло голову. В небольших домиках и деревянных лачужках, в богатых особняках и уютных поместьях жили и работали люди, беспечно играли и веселились дети, таверны по-прежнему полнились гуляками, никто, совершенно никто, не чувствовал угрозы. Немая, она нависла над ними и постепенно клонилась всё ниже, норовя обрушиться на город. Не восточные племена – по сути своей мирные народы, – что-то много большее угрожало нарушить привычный порядок жизни. Всё услышанное, увиденное ранее складывалось в мрачную картину. Тут и там по разбросанным континентам зрела гниль и отравляла жизни людей, да вот только как бороться с этой напастью?
– Сделка прошла успешно?
Торговка мигнула, обрывая мысль.
– О, более чем. Аверис Седьмой не берёт с меня налогов, всё же взять под опеку его младшую дочь было хорошей идеей. Ах, точно, ты же не видела их новомодные летние одежды. Люсиль, это что-то с чем-то! Они сплетены из тончайших нитей, они бывают абсолютно разных цветов. Смотри, – вытянула она вперёд руку, закатав пышный рукав, – на коже как будто кружево, так красиво сделано. И люди ходят в них весь день, а там такое яростное солнце, что вечером, когда они снимают одеяние, на коже остаётся след узоров.