— Прекрасно! — услышала Элли восторженный отзыв зрителей — пассажиров метро.
Услышав эту реплику, Элли с облегчением подумала: «Я права».
Она подмигнула модели.
— Как только я крикну, подними голову и беги по платформе с расстегнутым жакетом. — Элли надела на нее шляпу-котелок. — На полпути незаметно тряхнешь головой, чтобы эта штука упала. Думаю, будет выглядеть очень мило.
Затем Элли прыгнула в сторону, чтобы не попасть в кадр.
— Считаю до трех!
Тоби подошел к аппаратуре, а Элли, скрестив за спиной пальцы, начала счет.
— Один… два… три!
Высокая загорелая девушка бежала по длинной платформе. Жакет ее распахнулся, открывая черный облегающий кружевной корсаж и совершенные коричневые плечи. На полдороге ее шляпа упала. Из толпы пассажиров вышел джентльмен, чтобы поднять ее. Все головы пассажиров на платформе были повернуты в ее сторону. Масса длинных светлых волос рассыпалась по плечам. В этот момент был сделан первый снимок для будущей рекламы АК, в которую входила американская компания, занимающаяся женским бельем. Тоби оторвался от камеры:
— Потрясающе, Элли! Просто потрясающе!
Темно-красный свет превращал комнату в странное пылающее замкнутое пространство. И обычная работа по проявлению и печатанию снимков казалась волнующей и загадочной.
Тоби повесил сушиться последнюю фотографию. Потом подошел к Элли и взглянул на снимок, который та держала в руках.
— Ну, что ты думаешь?
Элли пробежала глазами по другим сушившимся фотографиям:
— О, думаю, что это необыкновенно хорошо!
— Ох! Какие восторги! — Он вытер руки тряпкой. — Пойдем, они будут сохнуть около часа. А тем временем мы что-нибудь выпьем!
Она улыбнулась и шутливо пихнула его в бок.
— Ты же знаешь меня! Я лучше разбираюсь в живописи, чем в фотографии!
Он включил верхний свет и открыл дверь.
— Да-да.
Щурясь от яркого света, она прошла за ним.
— Что ты хочешь? Чай или… чай? Все остальное выпито!
Из-под груды грязных чашек и обрывков пленки он вытащил электрический чайник и включил его. Потом посмотрел на часы и перевел взгляд на темнеющее за окном небо.
— Лето заканчивается. Ты заметила, как рано стало темнеть?
— Что? — Элли оторвалась от фотографий.
— Я сказал, что в половине восьмого уже темно.
— О Господи! — Она вскочила на ноги. — Что же делать? Тоби, могу я позвонить?
— Да, конечно. А что за паника? — Он ткнул в переносной телефон на столе. — Пожалуйста!
— Я должна была встретиться с другом! — Она с ужасом подумала, что Эдвард ждет ее в своем кабинете.
Чертыхаясь, она попробовала набрать номер.
— Тоби! — Элли протянула ему трубку. — Как работает эта штука?
Он взял телефон и включил его.
— Успокойся! — Никогда он не видел ее такой взволнованной. — Я уверен, что твой друг все поймет.
Она кивнула, но не успокоилась. Нетерпеливо набрала прямой телефон Эдварда.
— Эдвард! Это я, Элли. Господи, Эдвард, прости меня. Я знаю, знаю. Ну да, виновата. Понимаешь, у меня очень важная дизайнерская работа для одной финансовой корпорации и, возможно, придется заниматься ею всю ночь. Да, получается очень неплохо…
Тоби наблюдал, как она говорила, как покрылись румянцем ее щеки.
Интересно, кто бы это мог быть? Ну, ясно, такая девочка не может оказаться свободной.
— Хорошо, хорошо. Я не знаю, когда закончится встреча, а почему ты спрашиваешь? Прекрасно, тогда столик на семь тридцать. А мне позволено узнать, куда мы пойдем?.. Ты нахал! Только не в «Макдональдс»!
Тоби поставил кружку с чаем у ее ног и сел на свободный стул. Она ничего не заметила.
— Да, великолепно! Увидимся завтра. Нет, я не хочу. Пока!
Закончив разговор, она отключила телефон.
— Он ничего не понял? — Тоби отпил чай.
Элли взглянула на него:
— Что? Ах, нет. Я так не думаю!
Он улыбнулся:
— Ты в него здорово влюблена!
Выражение изумления на ее лице удивило его. Она неуверенно покачала головой:
— Он только друг, Тоби!
— Да, я понимаю. — Он искоса посмотрел на нее, предполагая, что она лжет, но она были искренна. «Ох, дорогая, — подумал он, — по моим наблюдениям, прав я, а не ты. Вся проблема в том, что ты не хочешь этого понимать! Пока не хочешь».
ГЛАВА 20
Элли просматривала последние страницы своей дизайнерской работы. Здание было безлюдно и безмолвно. Казалось, царящая тишина вышла на пустынные улицы и заполнила собой весь город. Однако ночь уже собиралась уходить, уступая права наступающему утру.
Сначала Элли разложила страницы по всему столу, потом собрала в стопку, придав форму буклета, накрыла гладкой обложкой и отнесла к брошюровальной машине. Наконец-то работа завершена.
Элли подошла к окну и взглянула на темные пустынные дома. Светало. Погасли оранжевые шары уличных огней, а небо стало менять цвет: от черно-лилового до сине-фиолетового, который, в свою очередь, переходил в васильковый. Постепенно тишина стала прерываться то шумом случайных автомобилей, то звуками шагов ранних пешеходов и их голосами. Город просыпался.
Элли растерла свои усталые плечи и шею, потянулась, посмотрела на часы — было три утра. Двенадцать часов напряженной работы вымотали ее до предела.
Она вернулась к столу, опустилась на стул и закуталась в жакет. Дотом поджала под себя ноги и, закрыв глаза, откинула назад голову. Прошла секунда — она спала.
Чарльз всегда приходил на работу первым. Ночной вахтер открывал двери в шесть часов утра. А газеты Чарльзу доставляли в половине седьмого. Этим утром он пришел еще раньше. Поздоровавшись со служащим, он поинтересовался, как прошла ночь.
— Когда принесут газеты, дайте мне знать.
— Будьте уверены, мистер Тейлор.
На верхнем этаже Чарльз пошел к своему кабинету и, проходя мимо комнаты Элли, по привычке заглянул туда. Увидев открывшуюся картину, он замер. Неудобно устроившись, накрытая своим жакетом, она спала на стуле. Он постоял немного, а потом тихо ушел.
В половине восьмого он позвонил ей по внутреннему телефону. Служащие приходили на работу к восьми часам. А он не хотел, чтобы она попала в неловкое положение, если они застанут ее спящей. После трех звонков он положил трубку, давая ей возможность проснуться. И через несколько минут позвонил снова. Она ответила быстро и бодро, скрывая усталость.
— Доброе утро, Элли.
— Доброе утро, — она протерла глаза и с ужасом увидела свою измятую одежду.
— Элли, вы не забыли, в восемь пятнадцать мы встречаемся с Эдом Паркером.
— Да, я знаю. — Она стала приводить себя в порядок.
— Работа готова?
— Да, все закончено, — Она пыталась разгладить рукой мятую блузку.
— Чудесно! Загляните на минуту в мой кабинет.
— Ох!.. Хорошо!
Элли достала щетку, расчесала волосы, поправила юбку, чтобы придать ей приличный вид, и подняла жакет. Он выглядел не лучшим образом. Она несколько раз встряхнула его, но это не помогло. Тогда она повесила жакет на спинку стула и неохотно поплелась к Чарльзу.
— Элли? Входите.
Она смущенно остановилась в дверях.
— Проходите и садитесь.
Элли не знала, что сказать, пытаясь не думать о своем неприглядном виде.
Чарльз положил на стол маленький ключик.
— Это ключ от комнаты отдыха для администрации, Элли. Она находится в цокольном этаже. Там вы найдете чистые полотенца и все, что нужно для того, чтобы освежиться. Обычно ею пользуются директора, когда прилетают в офис прямо из аэропорта.
Покраснев до корней волос, Элли взяла ключ. А Чарльз тем временем выдвинул ящик своего стола, вынул и протянул ей мужскую, в красно-белую полоску, рубашку.
— Вот! — Рубашка была в нераскрытом пакете. — Возможно, великовата, но это неважно, не так ли?